«Какие необычные лица! - думал я, не только разглядывая хозяйку, но и вспоминая бронзовокожих таксистов в аэропорту, вчерашнего мужчину с листовками и еще нескольких местных жителей, которые работали в лагере. - Словно вылепленные из красной глины! Иссиня-черные волосы, внимательные глаза как будто нарисованы углем... А ведь они потомки тех, чьи храмы мы сейчас раскапываем!» Вот так: сначала захватывают земли, потом уничтожают память и присваивают себе культурное наследие. Я вздохнул, почему-то на душе было так же мрачно, как на затянутом тучами небе. Но ливни в Мексике, как я вычитал в журнале, торчавшем из спинки кресла в самолете, обильны и стремительны. Когда запас воды в тучах иссяк, тут же выглянуло жаркое солнце, и совсем скоро стало казаться, что дождя и не было вовсе. Я поблагодарил хозяйку за плед, купил у нее бутылку воды, несколько сувениров в знак признательности и отправился на прогулку по деревне.
Сам не знаю, что я искал; в итоге ноги вынесли меня к полицейскому участку, где на доске объявлений я заметил такую же листовку, как та, что мне вчера дал мужчина. А рядом с ней - еще две с другими лицами и датами. Здесь были фотографии мальчиков, может, чуть старше пропавшей малышки. Рядом со мной остановилась старушка. Ее сморщенное лицо напоминало печеное яблоко, седые волосы собраны в неряшливый пучок, на плечи было накинуто сразу несколько платков (верхний - ядовито-сиреневого цвета), длинная юбка волочилась по земле, так что и ног не видать. Еще несколько лет назад я бы мысленно назвал такую ведьмой. Но теперь я уже знал, как могут выглядеть настоящие ведьмы. Собственно, они могут выглядеть так, как мечтает любая женщина.
Неожиданно старуха вытянула руку и, тыча крючковатым пальцем с крупным желтым ногтем в снимки, произнесла что-то похожее на «ля лиорона». Она несколько раз повторила эту фразу, словно заевшая грампластинка. Я попытался успокоить ее, дотронулся до ее плеча и, уже наплевав на языковые рамки, спросил: «С вами все в порядке?» Она мгновенно замолчала, взглянув на меня исподлобья, и, сплюнув на землю, двинулась прочь. Только сейчас я заметил, что в дверях участка стоит полицейский и смотрит на нас, но странное дело - он ничего не пытался предпринять, даже не окликнул, не поинтересовался, всё ли нормально. Я кивнул ему, и он кивнул в ответ. Вот и все общение.
Не знаю, что я хотел здесь найти, но после встречи со старухой стало еще тягостнее. Я двинулся обратно, в направлении лагеря. У крайнего дома сидел мальчик. Увидав меня, он подбежал и протянул руку в просящем жесте. Да, для этого тоже не надо знать языки, смысл жеста интернационален. Пока я рылся в кармане, мне пришла в голову идея. Если я не могу, не имею права искать как волшебник, то, может, могу как частный детектив? Идея была так себе, ясное дело. Местная полиция уже искала и наверняка продолжает искать, опрашивать возможных очевидцев, прочесывая долину и холмы, заброшенные строения и придорожные канавы. Но вдруг? В детстве я зачитывался рассказами о приключениях Шерлока Холмса, а потому помнил, что, по мнению легендарного сыщика, больше всех знают бездомные мальчишки. Может, этот попрошайка и не был бездомным, но уж точно проводил на улицах достаточно времени. Я достал одну из вчерашних листовок и показал мальчику. Он насупился и махнул рукой в сторону домов. Я потер лоб. Как же ему сказать, что мне от него требуется? Используя все свои способности горе-полиглота, я спросил, тыча в фотографию: «Ты видел ее? Ты знаешь, где она?» Конечно, вопрос был так себе. Но мальчишка, посмотрев на меня пронзительным взглядом своих черных глаз, неожиданно ответил что-то похоже на «томо отро». И снова протянул руку. Я отдал ему купюру. «Отро» вроде бы означало «другие».