— Их подставляли, — сказала Светлана. — Верно?
— Наверняка. Дневной Дозор не трогал этого психопата и даже подсовывал ему своих — тех, кого не жалко. Зачем? Главный вопрос — зачем?
— Чтобы обвинить нас в халатности, — предположил я.
— Цель не оправдывает средства.
— Чтобы подставить кого-то из нас.
— Антон, из всех сотрудников Дозора алиби на моменты убийств не имеешь только ты. Зачем Дневному Дозору охотиться на тебя?
Я пожал плечами.
— Месть Завулона. — Шеф с сомнением покачал головой. — Нет. Ты с ним столкнулся недавно. А удар был рассчитан три с половиной года назад. Вопрос остается: зачем?
— Может быть, Антон потенциально очень сильный маг? — тихо спросила Светлана. — И Темные это поняли. На свою сторону перетаскивать уже поздно, решили его уничтожить.
— Антон сильнее, чем он считает, — резко ответил шеф. — Но выше второй ступени ему не подняться никогда.
— Если враги видят варианты реальности дальше, чем мы? — Я посмотрел шефу в глаза.
— И что?
— Я могу быть слабым магом, могу быть средним или сильным. Но если мне достаточно будет просто что-то сделать и этим изменить равновесие сил? Сделать что-то простое, не связанное с магией? Борис Игнатьевич, ведь Темные пытались увести меня от Светланы — значит они видели ту ветвь реальности, в которой я смогу ей помочь! А если они видят что-то еще? Что-то в будущем? И видят давно, и давно готовятся меня нейтрализовать? Причем по сравнению с этим борьба за Свету — мелочь?
Вначале шеф слушал внимательно. Потом поморщился и покачал головой:
— Антон, у тебя мания величия. Извини. Я просматриваю линии всех работников Дозора, от ключевых и до сантехника дяди Шуры. Ну нет, прости уж, — нет у тебя в будущем великих свершений. Ни на одной линии реальности.
— Борис Игнатьевич, а вы абсолютно уверены, что не ошиблись?
Все-таки он меня разозлил.
— Нет, конечно. Я ни во что не верю абсолютно. Даже в себя. Но очень, очень мало шансов, что ты прав. Поверь.
Я поверил.
По сравнению с шефом мои способности близятся к нулю.
— Значит, мы не знаем главного — причины?
— Да. Удар нацелен на тебя, теперь уже сомнений нет. Дикарем управляют, очень тонко и изящно. Он считает, что воюет со Злом, а сам давным-давно стал марионеткой на ниточках. Сегодня его привели в тот же ресторан, куда пришел ты. Подсунули жертву. И ты влип.
— Тогда — что делать?
— Искать Дикаря. Это последний шанс, Антон.
— Мы же его фактически убьем.
— Не мы. Мы его только найдем.
— Все равно. Как бы он ни был плох, как бы сильно ни заблуждался, но он — наш! Он воюет со Злом как умеет. Ему надо просто все объяснить.
— Поздно, Антон. Поздно. Мы проморгали его появление. Теперь за ним тянется такой след… Помнишь, как кончила та вампирша?
Я кивнул:
— Упокоение.
— А ведь она совершила куда меньше преступлений — с точки зрения Темных. И тоже не понимала происходящего. Но Дневной Дозор признал ее вину.
— Случайно ли признал? — спросила Светлана. — Или — создавая прецедент?
— Кто знает? Антон, ты должен найти Дикаря.
Я вскинул глаза.
— Найти и отдать Темным, — жестко сказал шеф.
— Почему я?
— Потому что только для тебя это морально допустимо. Под ударом — именно ты. Ты лишь обороняешься. Для любого из нас отдать Светлого, пусть даже стихийного, самоучку, обманутого, будет слишком большим шоком. Ты выдержишь.
— Не уверен.
— Выдержишь. И учти, Антон. У тебя есть только эта ночь. Дневному Дозору больше незачем тянуть, утром тебе предъявят формальное обвинение.
— Борис Игнатьевич!
— Вспомни! Вспомни, кто был в ресторане? Кто пошел вслед за Темным магом в туалет?
— Никто. Я уверена, я все время поглядывала, не выйдет ли он, — вмешалась Светлана.
— Значит, Дикарь ждал мага в туалете. Но выйти он должен был. Помните? Света, Антон?
Мы молчали. Я — не помнил. Я старался не смотреть на Темного мага.
— Вышел один человек, — сказала Светлана. — Такой, ну…
Она задумалась.
— Никакой, абсолютно никакой. Средний человек, словно смешали миллион лиц и вылепили одно общее. Я мельком увидела и сразу же забыла.
— Вспоминай, — потребовал шеф.
— Борис Игнатьевич, не могу. Просто человек. Мужчина. Средних лет. Я даже не поняла, что он — Иной.