Из рюкзака были достаны и разложены на полу несколько железяк, среди которых зрительно выделялся некий прямоугольный предмет размером примерно с полтора кирпича. С одной стороны корпуса находился массивный радиатор охлаждения. С другой стороны разместились несколько кнопок и выключателей, а также разъем какого-то компьютерного порта. Торцевую поверхность корпуса украшала дырка со смутно знакомой мне резьбой. Завершал картину сетевой провод питания с откусанной вилкой.
– Что это? – спросил я. – Усилитель мощности в папин “Запорожец”?
– Это непрерывный газовый лазер, – улыбнулся Сашка. – Полетела схема накачки. Ремонтировать физики давно не берутся, сказали, если починишь, оставь себе. Вещь, вообще-то, не так чтобы очень старая, но давно списана. Есть надежда, что это починябельно. И ещё вот оптики нет.
– Угу, я сразу заметил дырку с резьбой, – сказал я. – Зверская штука, похоже. Судя по радиатору охлаждения, служила для сбивания низколетящих танков противника. А оптика какая нужна? У меня где-то сломанный “Зенит” валяется. Резьба уж очень похожа. Если объектив подойдёт, забирай.
– Спасибо! – сказал Сашка, складывая свой технотронный хлам обратно в рюкзак. – Но сначала надо электронику починить. Если заработает, тогда уж попробуем твой объектив. Ну, пока! Пошёл я.
– Ну давай, до связи! А вечерком заходи, обсудим последние новости.
– Обязательно!
Я закрыл за Сашкой дверь и вернулся на кухню. На столе белела салфетка с камуфлированной, совершенной машиной “чужих”…
Ослепительный кирпич
Вечер, в понимании Сашки, обычно начинался где-то часов в девять. Как у любой уважающей себя “совы”.
Сашка сиял. Ввалившись ко мне в “офис”, он плюхнулся в потёртое кресло и засиял ещё сильнее.
– Чего такой довольный? – спросил я. – Новости весёлые попались?
– Ага! – ответил Сашка. – Опять, говорят, типа Плесецк был.
– Да уж, – улыбнулся я. – И снова спутник серии “Космос”. А также корабль серии “Океан” и трактор серии “Поле”.
– Ха-ха, точно! Ну, а, собственно, вот что!
С этими словами Сашка вытащил из рюкзака уже знакомую мне железяку. Железяка была протёрта от пыли, её провод питания оканчивался новеньким штепселем и, вообще, она выглядела угрожающе-работоспособной.
– Не поверишь, – сказал Сашка.
– Ни за что! – согласился я.
– Поломка была пустячная. Внутренний пробой высоковольтного трансформатора, из-за этого накрылся мощный полевой транзистор. В общем, починил.
Сашка поставил коробку лазера на стол и воткнул провод в розетку. Щёлкнул тумблером. В тишине комнаты повис тихий свист высокочастотного преобразователя высокого напряжения. На стене появилось ярчайшее пятно красного цвета.
– Ого! – воскликнул я. – Впечатляет!
И таки впечатляло. Подобной яркости лазерных устройств я ещё не видел. Продающиеся в барахольных магазинчиках китайские указки походили на этот агрегат примерно также как “Москвич-412” походил на пятисотсильный “Ламборджини”.
– А что будет, если приделать объектив? – озвучил я висевший в воздухе вопрос.
– Во-о-от! – оживился Сашка. – Именно! Насколько я понял, рабочий отрезок этого лазера близок к рабочему отрезку советских “зеркалок”, так что, если резьба подойдёт, то может, даже и заработает как надо.
– Давай, вот только надо фотик откопать.
Откопать – это был правильный термин для обозначения того, чем я занимался. Примерно через десять минут старый зеркальный фотоаппарат “Зенит-Е” откопался из глубин кладовки, где он был похоронен под многочисленными наслоениями культурных слоёв “эпохи неодноразового вещизма”. Фотоаппарат был оснащён объективом “Гелиос-44–2” с фокусным расстоянием пятьдесят восемь миллиметров и относительным отверстием один к двум.
Ковыряясь в кладовке, я неожиданно вспомнил, что рабочий отрезок объектива – это расстояние от опорной поверхности кольца, к которому прикручен объектив, до плоскости фотоплёнки. Или, в случае с нашим волшебным лазерным кирпичом, до резонаторного зеркала лазера.
В результате оказалось, что и рабочий отрезок оптической системы лазера и резьба на его кольце были словно в аккурат срисованы с патриарха советской полупрофессиональной фотографии. Как будто взаимозаменяемость оптики была предусмотрена конструктивно. А кто его знает, может, так оно и было.
Прикрутить объектив к лазеру было делом пятнадцати секунд. Убедившись, что диафрагма объектива полностью открыта, я поставил коробку на стол, объективом к стене.