— Ты пережила то, значит, сможешь пережить и это, — резко сказал Нийкс. — Я не шучу, котенок. Я надеру тебе задницу, если ты умрешь и заберешь меня с собой.
— Я не думаю, что по-человечески возможно надрать мне задницу, если я уже мертва, — пробормотала Алекс, усталость переполняла ее.
— Хорошо, что я тогда не человек, — последовал беззаботный ответ Нийкса. — Теперь, сосредоточься, — сказал он, дергая за крепления траесоса. — Это для того, чтобы ты не свалилась на полпути через абрассу, когда потеряешь сознание… а ты упадешь, учитывая твое нынешнее состояние особости.
— Будь милым, — невнятно произнесла Алекс.
— Когда ты доберешься до своей цели, призови Аэнару, чтобы он прорвался через траесос и…
Алекс покачала головой и перебила:
— Не могу этого сделать. Эйвен украл его у меня. Я сейчас едва могу поднять руку, и у меня определенно нет сил вернуть его обратно.
— Эйвен украл его у тебя здесь, Эйлия, — настойчиво сказал Нийкс, беспокойно глядя на скалы. — Прямо сейчас он может претендовать на владение клинком, и со временем он сможет манипулировать им небольшими способами, например, изменять длину и вызывать его на короткие расстояния. Но ты связана с ним, и поскольку ты прибыла сюда с ним в своем распоряжении, когда ты вернешься в свое время, это твое оружие, а не его.
Это было правдой, поскольку технически Алекс уже забрала его у него в свое время. У Эйвена будущего определенно больше не было Аэнары в распоряжении.
— Итак, я разрежу свои путы… — подсказала Алекс, понимая в глубине своего вялого разума, что у них мало времени.
— С Аэнарой, — продолжил Нийкс, теперь его голос звучал торопливо. — Несущий Свет может пронзить что угодно, даже самую чистую тьму. Я бы привязал тебя Моксирилом, но поскольку траесос — это вещество, полученное непосредственно из абрассы, думаю, оно лучше обезопасит тебя, когда ты снова отключишься.
— Перестань выставлять меня такой слабой.
Он сверкнул улыбкой.
— Без обид, котенок, но какими бы удивительными ни были мои навыки дрессировки, всему этому, — он указал на себя, — нельзя научить. Тебе придется придерживаться своего статуса слабачки, пока ты не докажешь, что я ошибаюсь.
Алекс открыла рот, чтобы ответить, но Ксираксус прервал ее:
— Они почти настигли нас… мы должны идти! Сейчас же!
Его слова вернули Алекс немного здравого смысла, и она посмотрела на Нийкса с растущим страхом.
— Иди, Нийкс. Ты должен убраться отсюда.
Нийкс проигнорировал ее.
— Уведи ее отсюда, Ксира. Я задержу их.
— Что? — Алекс выдохнула. — Нийкс, нет! Ты должен уйти!
Но ее слова были заглушены хлопаньем огромных крыльев Ксираксуса, взметнувших деревья вокруг них и разбросавших камни по склону утеса. Сильным толчком он оттолкнулся от края и взмыл в небо как раз в тот момент, когда Алекс стала свидетелем того, как дюжина Зелторов прибыла и вступила в бой с Нийксом.
«Нийкс! Убирайся оттуда!» закричала она, когда Ксираксус рванулся вверх, летя все быстрее и быстрее, сила ветра причиняла боль ее нежному телу.
«Я никогда не забуду тебя, котенок», — ответил Нийкс, и она наблюдала, как огромное количество нападавших одолело его и затащило на Валиспас, который, как знал Алекс, предлагал билет в один конец в тюрьму Таэварг.
«Нийкс…» — прошептала она, не в силах закончить, так как ее разум был переполнен эмоциями.
«Скоро увидимся, мой смертный друг», — прошептал он ей в ответ, неосознанно повторяя слова, которые сказал ей однажды раньше — в далеком будущем. «Но не так скоро, как ты увидишь меня».
Это было последнее, что Алекс услышала от него, прежде чем перед ней возникла знакомая чернильная тьма, чернее ночного неба, чернее любой черноты, которую она когда-либо видела.
«Держись, Алекс! — сказал Ксираксус. — Это будет нелегко!»
Алекс. Алекс, проснись.
— Алекс! Ты должна проснуться!
ПРОСНИСЬ, АЛЕКС!
Вздрогнув, Алекс пришла в себя, ее веки дрогнули, открылись, и она обнаружила, что навалилась на Ксираксуса, удерживаемая на месте на его спине благодаря связям траесоса.
Она в замешательстве огляделась, увидев, что они снова взгромоздились на вершину Золотых утесов, но ни Нийкса, ни Зелторы не было видно. Лето сменилось густым снегом, покрывавшим землю и покрывавшим город вдалеке пылью. К тому же была середина дня, а не лунная ночь, от которой она сбежала. Однако одна вещь осталась прежней… ее тонкая, шелковая официальная одежда, заставившая Алекс замерзнуть до глубины души.