Он многозначительно перевел взгляд с нее на Джордана, и Алекс содрогнулось, когда до нее дошел подтекст его слов. Мысли кружились вихрем, она едва осмеливалась надеяться на теоретический план, приходящий ей в голову. Смогла бы она… Смогла бы она… Возможно ли это вообще…?
— Что касается Эйвена, он думает, что на меня заявлены Права, — продолжил Нийкс, прерывая ее мысли и возвращая ее внимание. — Если он скажет мне прыгать, я обязательно прыгну. Единственная загвоздка в том, что у нас, очевидно, нет ментальной связи, поскольку его Требование провалилось, но мне удалось выполнить достаточно его устных команд, чтобы он поверил, что в моем сознании должен быть сбой, который мешает мне слышать его невербальные приказы.
Тень, пробежавшая по лицу Нийкса, сказала Алекс, что те устные команды, которым он следовал, чтобы доказать свою преданность, были подобными тем, о которых она не хотела знать… и он не скажет ей.
— Нийкс, — прошептала она, положив руку ему на грудь, чтобы успокоить его.
Он пожал плечами, пытаясь сделать вид, что его это не беспокоит, хотя она видела, что это совсем не так.
— Для общего блага, верно, котенок? А когда я помогу тебе надрать ему задницу, победа станет еще слаще.
Когда он увидел, что она по-прежнему не убеждена, он понизил голос и сказал:
— У меня были тысячи лет, чтобы прийти к этому решению, Эйлия. Я знаю, что делаю. Точно так же, как я знаю, что какое-то время жизнь не будет для меня веселой, поскольку я угождаю своему бывшему лучшему другу и новому королю. Но новость, дорогая, жизнь уже давно не была такой веселой. Еще немного, и мне не будет больше вреда.
Она ненавидела, абсолютно ненавидела положение, в котором он находился; положение, в которое он намеренно ставил себя. И это, должно быть, было написано на ее лице, потому что он тихо сказал:
— Однажды я попросил тебя позволить мне совершить благородный поступок… теперь я прошу об этом снова. — Его губы дрогнули, когда он закончил: — Хотя, что бы ты ни говорила, не похоже, что твое слабое смертное «я» может остановить меня.
Она рассмеялась, зная, что его слова были сказаны в преднамеренной попытке подбодрить ее.
— Я должен вернуться во дворец, — сказал Нийкс. Он указал на Джордана. — Я полагаю, ты знаешь, почему я привел его сюда?
Алекс нерешительно кивнула, изо всех сил пытаясь поверить, что она может сделать невозможное и действительно освободить Джордана.
— Я так думаю. Но…
— Никаких «но», котенок, — прервал Нийкс. — В тебе есть это. Поверь мне, когда я говорю, что ты сильнее, чем ты думаешь.
Ей пришлось сморгнуть слезы, когда его слова вызвали воспоминание о том, как Рока не так давно говорил ей то же самое: «…никогда не забывай, что ты сильнее, чем ты думаешь, и более способная, чем ты когда-либо могла себе представить».
Алекс подняла глаза и обнаружила, что ясные глаза Нийкса мягко смотрят на нее. Он потянулся вперед и притянул ее к себе, обнял и крепко прижал. Затем, так же быстро, отпустил ее и отступил назад.
— Спаси своего друга, — сказал он. — Но прежде чем ты освободишь его, ты должна приказать ему забыть о том, что случилось с королем. Никто не должен знать об этом, кроме нас с тобой, ты понимаешь?
Алекс презирала идею приказывать кому-либо что-либо когда-либо снова, меньше всего Джордану — если это вообще было возможно для нее — но она кивнула в знак согласия, зная, что Нийкс не попросит, если это не важно.
— Я буду на связи, когда смогу, — пообещал Нийкс, — но не волнуйся, если это будет происходить не так часто, как тебе хотелось бы. Мне нужно быть осторожным со своими мыслями, потому что, хотя твоя сила воли защитила меня от Заявления Эйвена, я не знаю, буду ли я защищен от сильных читателей мыслей, которые сейчас бродят по дворцу, а также от нескольких других смертных с раздражающими ментальными трюками в рукаве.
Она снова кивнула в знак согласия, зная, что нужна осторожность, если он хочет выжить в роли шпиона.
— В то же время, я был бы очень признателен, если бы ты сделала все возможное, чтобы не дать себя — и, следовательно, меня — убить.
Ее рот открылся от возмущения.
— Эй! Я не планирую такие вещи. Они просто… случаются.
— Что подводит меня к моему последнему пункту, — сказал он, отступая от нее и призывая Валиспас вокруг себя. — Если ты думаешь, что наше обучение закончилось, котенок, ты ошибаешься. Мы только начали разбираться в том, чему тебе нужно научиться, если ты хочешь победить Эйвена. Как только я смогу придумать, как улизнуть, вот тогда и начнется наше настоящее обучение.