«Йобушки-воробушки» — подсказал, едва не закурлыкав от крайнего изумления, внутренний голос.
С его удивлением я был полностью согласен. Сегодня просто вечер удивительных, вот до глубины души удивительных, историй.
— Теперь все ясно… — протянул я задумчиво, начиная осознавать, что являюсь фигурой в игре Доминике, но поле игры, как оказывается, выше на порядок чем то, которое я себе представлял.
Оперативный советник руководителя службы внутренней безопасности африканского направления — Доминика ведь, по должности, вполне могла присутствовать на памятном и для меня, и для всей корпорации Некромикон совещании в Хургаде.
Вдруг ощутив эмоции Николетты, я перевел на нее взгляд.
То, что я задумался о насущных проблемах, и практически пропустил мимо ушей информацию о том, что я теперь ее кавалер, явно задело девушку за живое.
Я хорошо почувствовал тщательно, и с трудом скрываемую, не очень успешно правда, обиду. Также хорошо почувствовал тщательно и также с трудом скрываемые, и также не очень успешно, привязанность и надежду. И какое-то… наивное слепое доверие, я бы даже сказал.
«Мы в ответе за тех, кого приручили»
И опять глаза на мокром месте, да что ж такое.
Шагнув ближе, я снова взял Николетту «живой рукой», активируя возможность мыслеречи.
— Не волнуйся и не переживай. Слушай меня и сеньору Романо, и проблем больше не будет, — вслух произнес я.
«Делай с этого момента все так, как нужно сеньоре Романо. За исключением тех случаев, когда я скажу обратное. И все будет отлично, ни одна акула тебя никогда больше не обидит»
Это я уже произнес параллельно тем словам, которые говорил вслух.
— Хорошо, как скажешь.
«Я все поняла»
Николетта, молодец какая, также высказалась параллельно — и мысленно, и вслух. Очень способная юная дама. Вот очень способная. Интересно что будет, когда она еще и стихии коснется.
«А если ты будешь меня слушаться, то вскоре станешь той акулой, которая сама кого-хочешь может обидеть»
«Хорошо»
— Хорошо, — эхом ответа Николетта вслух. — Массимо…
— Да?
— А зачем ты избил Келли-Хьюза?
— Кого избил? А, этого…
Я уже, если честно, и забыл о том полупокере, которого немного поучил вежливости в туалете.
— Ники, — неожиданно для себя использовал я уменьшительно-ласкательное имя.
— Макс, — неожиданно для меня (и для себя) также по-иному назвала меня Николетта.
— Ники, ты ведь знаешь, что это мир жесток и несправедлив?
— Знаю, — кивнула, поджав губы, девушка. — Теперь знаю, более чем хорошо, — с горечью произнесла она.
— Этот мир несправедлив. И этот мир делится на тех, кого можно, и на тех, кого нельзя. Знаешь, в одной деревушке жил Джон, который всю жизнь строил дома и ковал мечи. Но стоило ему один раз уединиться с овцой за сараем, и никто и никогда больше не назвал его ни строителем, ни кузнецом.
Николетта — святая душа, даже не поняла, о чем вообще речь. Пришлось объяснять:
— Стоило Джону однажды уединиться с овцой в укромном месте и вступить с ней в противную природе половую связь, и быть при этом замеченным, как после этого никто никогда не называл Джона ни строителем, ни кузнецом. А называли его…
— Я поняла, — прервала меня вновь зардевшаяся Николетта.
— Мир жесток и несправедлив, а корпоративный мир жесток и несправедлив на несколько порядков больше. И если бы я не объяснил этому педику, в чем он не прав… В будущем я мог бы стать кем угодно, пусть даже спасителем вселенной, но в корпоративной памяти навсегда остался бы бегунком, который по щелчку может принести два мохито. Я показал, что меня не можно, меня нельзя. Понимаешь?
— Да. А откуда ты знаешь, что Келли-Хьюз гомосексуалист?
— А откуда я знаю? — удивился я. — Я не знал.
— Ну ты же сказал, что он педик.
Вообще-то я хотел сказать не педик, а другое слово, созвучное с три-два-раз, но вовремя удержался.
— В русском языке педик — это не половая ориентация, а характеристика состояния души. Педиков душой, так скажем, полно и среди гетеросексуалов.
— Ясно.
— А откуда ты об этом узнала? — поинтересовался я.
— Сеньоре Романо уже нажаловался покровитель Келли-Хьюза.
— Мне стоит ждать проблем?
— Не знаю. Не думаю. Он не настолько высоко на…
— Отлично. Тогда пойдем, у нас действительно много дел.
Николетта ошиблась: когда мы покинули переговорную, оказалось, что проблемы нас уже ждали. Четыре человека в корпоративных костюмах, среди которых я заметил Рея Келли-Хьюза и скуластого элегантного молодого человека. Так, не четыре человека, а два — остальные двое с ними были неасапиантами. Явно взяли вместо охраны, чтобы больше голова в унитаз ни у кого случайно не попала.