— Двое разбойников. Отняли повозку и лошадку увели. Лошадку мою… — причитал бедняга — Все увезли… Два бочонка пива!
— Радуйся, что жив остался.
«Жирный, холеный… Чего тебя в лес понесла нелегкая?» — ворчала про себя Кассия, разглядывая рыдающего мужичонку.
— Эй! Ты ж… ты ж из гарнизона Солдатик? Сквайр? Выручай! — Страдалец мертвой хваткой вцепился в Тревора.
— От кого выручать-то? Мы тут одни. — Трев поднял брови.
— Разбойники, — громким шепотом сообщил бедняга, словно боясь опять накликать беду. — Двое их. Оттуда вышли и туда же ушли.
— Ладно, посмотрим, — согласился Тревор.
В траве нашлась едва заметная тропка, которая час спустя вывела друзей на поляну с низенькой хижиной, напоминавшей перевернутую корзину с дверью. Рядом стояла повозка, у вбитого в землю колышка паслась стреноженная гнедая лошадь. Над гроздью перемазанных кровью зубастых капканов роились мухи.
— Забираем животину и ходу? — спросила Кассия.
— А молодчики тут хозяйничать останутся? Не пойдет. — Тревор осторожно выглянул из кустов.
— Попробуем хитростью? — тихо предложил Сэм.
— Я подойду к дому, постучу. Первого, кто откроет, пристрелите, как бешеную собаку, дальше… будет дальше, — не обращая внимания на реплику друга, продолжил Трев.
Сомнительный, хлипкий план напоминал самоубийство. Пока Тревор крадучись подбирался к хижине, Кассия, как умела, молилась Всевышнему. «Сильный и правый, иже еси на небесех, горний покровитель Невендаара, защити неразумного дурака», — одними губами шептала она, не сводя взгляда с парня. У самого порога Трев обернулся и подмигнул спрятавшимся с луками на изготовку друзьям. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь листву, осветили его лицо.
— Люди добрые, поможите! — не своим голосом взмолился Тревор, подкрепив слова парой ударов кулака в дверь. — Мы с маманей с дороги свернули и заплутали. Как до города добраться? Эй!
Время тянулось чудовищно медленно. Кассия никогда не стреляла в людей. Руки у нее тряслись, а по спине пробегали мурашки. Сэм жестом попросил девушку опустить оружие и отойти.
Дверь распахнулась, крепкий детина на мгновение остолбенел, сообразив, что угодил в западню. Тревор нырнул вбок. Просвистела стрела Сэма, и разбойник рухнул как подкошенный. Перед тем как зажмуриться, Кассия увидела, как Трев перепрыгнул через тело и скрылся в полумраке хижины. Послышались звон клинков, страшный вопль… И вдруг все стихло.
— Все закончилось. — Сэм ободряюще похлопал девушку по плечу.
Обшарив карманы убитых, Трев нашел две золотые монеты.
— Сдается мне, это те самые ребята, которые удачно колдуну руины продали, — глубокомысленно произнесла Кассия и поежилась: — Куда их теперь? Бетрезеновы дети!
— А по губам? Это нам можно. Тебе — нет. Забыла? — сердито рыкнул Тревор, но, смягчившись, добавил: — Никуда. Волки займутся.
Он выкатил из хижины два бочонка пива и с помощью Сэма погрузил их на повозку…
Когда победители выехали на дорогу, радости незадачливого бюргера не было предела. Он беспрестанно благодарил смельчаков, жал им руки и предлагал найти его в городе…
Сумерки застали друзей далеко от места назначения. Трев дал команду разбить лагерь. Парни спали по очереди, чтобы никто не рискнул напасть на компанию у жаркого костра — ни человек, ни зверь. А утром все трое продолжили путь.
Земля постепенно становилась топкой. Воздух пах сыростью. Кассия свернула с дороги на тропу, бежавшую среди плакучих ив. Она не особенно хорошо знала эту часть леса, но Саймон рассказывал, что найти Виллоу несложно, если внимательно смотреть и не пропускать метки. Сам он время от времени навещал неприятную старуху, чтобы убедиться, не померла ли та.
Докучливый гнус пищал и роился над головами. Хлябь неожиданно превратилась в мощеную дорожку. Ивы расступились, и взорам открылась усыпанная ярко-желтыми цветочками поляна, посреди которой расположился дом ведьмы. Зеленая шапка мягкого мха покрывала крышу, увенчанную рогатым черепом. Скрипели на ветру предоставленные сами себе ставни.
— Иди первой, — предложил Тревор. — Старушки и дети меня не любят. А у тебя и повод есть для визита.
Он не хотел показывать, что трусит. О прелестях ведьминых проклятий болтали много всякого, такого, чего и врагу не пожелаешь.
В напряженной тишине подала голос одинокая лягушка. Кассия достала свиток пергамента и направилась к двери. Молчаливый Самуэль бесшумно двинулся за ней. Помешкав немного, догнал друзей и Трев.
Девушка опасливо постучала.
— Не заперто, — отозвалась старуха.