— Расскажите, как вы стали журналисткой? Мне очень интересно. Я только начинаю, еще учиться и учиться!
— Я переехала в Лондон в конце девяностых, работала в пабе и снимала комнату в Уолтемстоу за сорок фунтов в неделю — тогда это было реально. Офигенно дешево по нынешним временам, да? Рассылала резюме во все лондонские издания, но без образования, опыта работы и связей никто не брал. И вот однажды прогуливаемся с приятелями по Ислингтону и видим — двое парней нападают на третьего. С бейсбольными битами… Отвратительное зрелище! Приятелей как ветром сдуло — их, конечно, можно понять, а я осталась и наблюдала, записывая подробности в блокнот. Приехала полиция, «Скорая». Я умудрилась взять интервью у свидетелей и даже у полицейских. Под видом корреспондента «Ислингтонской газеты». Затем стремглав помчалась домой, выпросила ненадолго компьютер у одного из соседей, написала заметку и действительно отправила в местную газету Ислингтона. Всего двести пятьдесят слов — и этого хватило, чтобы меня взяли на стажировку. Неплохо, да?
— Боже! Потрясающе! А что потом?
— Начала работать, понравилось, пахала как лошадь, попала в штат. Платили, правда, ерунду… В отраслевом журнале я бы больше заработала. Потом увидела, что «Руководитель» ищет писателя-стажера в новостной отдел, и сразу подала резюме.
— И получили работу.
— И получила работу.
— Быстро стали ведущим сотрудником, а после — самым молодым главредом в истории журнала.
— Да, было дело… А откуда вы…
— Вычитывала биографии для выпуска к церемонии награждения… — Я кивнула. Вполне правдоподобно. — Я бесконечно уважаю людей, которые сами всего добились, с нуля! Вы — мой идеал! И мне жутко неловко, что Джемма заставляет проводить этот дурацкий мастер-класс. Я просто умоляла оставить нас в покое. Нет, она гнет свою линию, хотя ничего не смыслит в журналистике. Кажется, мы тут бессильны…
«Мы, нас».
Как же это прекрасно звучало! Не вязалось с моим одиноким существованием, бередило нечто давно забытое. Ты и я — мы можем стать подругами. Союз поколений — неоперившийся репортер и бывалый редактор против общего врага (в нашем случае «врагини»).
— Не переживайте! Ничего страшного, — отмахнулась я и залпом прикончила вторую порцию джина.
— А я переживаю… Я вообще ужасная паникерша. А вы? Я не говорю про то время, когда у вас была…
— Серая муть, так я ее называю.
— Если не секрет… у вашей болезни… был триггер?
Я вздохнула и склонила голову набок, словно решала, можно ли с тобой откровенничать. Разыгрывала комедию. Как ни грустно, честно говоря, я смертельно хотела поскорей все тебе выложить. Пока я делала вид, будто задумалась над твоим вопросом, ты произнесла:
— Мне можно доверять. Правда.
Я очень хотела. Забыть, как ты вела себя в такси и как купила мой журнал. Закрыть глаза на факты, все списать на совпадение — убедить себя, что извне ничто не угрожает и лучше побеспокоиться о собственном творческом кризисе. Я позволила себя убедить. Ты умеешь быть чертовски убедительной, если нужно.
— Я вам доверяю.
Страшная глупость, даже бо́льшая, чем считать, что мы с тобой подружимся.
— Мне кажется, я могла бы вам пригодиться, Кэтрин. Если позволите.
Ты просияла улыбкой и протянула мне руку через стол. Ты напоминала меня в молодости — ранимая и сильная одновременно.
И тут меня озарило — я же могу стать твоей наставницей! Хорошо, пусть будет мастер-класс! Я тебя всему научу, поделюсь опытом. А ты поможешь мне сориентироваться в мире технологий. Вместе мы будем непобедимы. Рейтинги и журнала, и сайта взмоют в небеса. Потянутся читатели, рекламщики, спонсоры. Чтобы положить начало успешному сотрудничеству, я даже позволила себе снизойти до лексикона миллениалов.
— Триггер?.. Наверное, их несколько. А вообще, я не очень верю в «триггеры», по крайней мере, не в моем случае. Дело не в проблемах, они и раньше бывали, и я не разваливалась. Наоборот — в трудные моменты я собираюсь, начинаю действовать. А болезнь… это полный крах. Меня размазало, мир перевернулся с ног на голову. Сложно объяснить… Я сорвалась не потому, что «ой, нет денег», или «ой, неужели мне уже сорок, а я до сих пор работаю в «Руководителе», или что-нибудь в таком духе. Здесь другое… Не было одной причины — как-то все сразу.
Я рассказывала о серой мути как о мистическом происшествии, которое случилось давным-давно и больше не повторится.