— Ларадей, ты даже…
За открытой дверью она встретилась с взглядом двух рубинов. Девушка потеряла дар речи, пока тот откинул волосы назад и привычно улыбнулся.
— Неа, не он.
— Ты?..
— Боже, Таласия! Говоришь так, будто к тебе заклятый враг зашёл на чаёк. — Парень улыбнулся, быстро заходя в комнату и игнорируя все поражённые взгляды девушки. Эйлал растерянно повернулась к нему, когда тот уже успел усесться на кровати, удобно сминая подушку на коленях, и ставя на неё локти. На миг ей показалось, что тот уткнулся носом в подушку, вдыхая её.
— Что ты хотел?
— Ну, мы с тобой неделю не виделись. Не успела соскучиться?
— Ах вот как? — Девушка угрожающе сложила руки вместе, грозно смотря на него. Кан всё так же навеселе смотрел на неё, но на всякий случай поднял плечи, готовый обороняться в случае чего. — А вот я по тебе не заметила, что ты соскучился.
— Разве это не очевидно?
— По твоему «Хэй, как жизнь» я этого не заметила.
— Я не хотел кидаться тебе в объятия при всех. — Кан пожал плечами, безынтересно беря что-нибудь с комода (книгу по зельеварению) и кладя её обратно. Его слова почему-то обидно задели девушку.
— А то, как Эстэл накинулась на тебя с объятиями, и ты ответил ей не в счёт?
Её голос прозвучал слишком обиженно, потому что уголки губ Рубиуса потянулись вверх, и он ехидно улыбнулся.
— А ты что, ревнуешь?
— Ещё чего. — Девушка попыталась вернуть себе хладнокровие, но на всякий случай отвернулась, чтобы не выдать себя лицом. Кан уже что-то ехидно протянул, как девушка перебила его, сложив руки на груди. — Зачем ты ездил к отцу?
На его лице, на миг мелькнуло удивление. Потом он отвёл взгляд, о чём-то старательно думая. Это выдало то, как его глаза задумчиво вперились взглядом в стену. Таласия прищурилась. Кан вновь посмотрел на неё, но теперь на его лице была лёгкая непринуждённость.
— Я хотел расспросить его о бунтах, и узнать, кого он считает виновным в смерти Коридона.
Эйлал была удивлена ответом. Она опёрлась на стол руками, фокусируя внимание на словах Рубиуса.
— И что он сказал?
— Он не знает, кто мог убить Коридона. Но насчёт бунтов говорить не хотел. Пытался убедить меня, что это лишь недовольство крестьян и иногда бунты полезны для страны.
— Коридон также говорил…
— Я слышал разговор королевы Ротадии и графов Изумрудии.
— И что?
— Казалось бы, как обычно подозревают другие страны Ларадеса. Но кто-то был уверен, что это из-за жестокости и кровожадности правительства.
— Что? — Эйлал удивлённо смотрела на Кана. Тот опёрся подбородком на руку, задумчивым взглядом исследуя пол. — Но ведь королевские семьи не жестокие. Они справедливые.
— Это так. Но ведь если бунтовщики использовали это как повод устроить бунт, то должны были быть основания, по которым они обвиняли знать? У них должны были быть доказательства.
— Тогда… даже бунтовщики знают больше нас.
Кан кивнул. Он поднял взгляд на Таласию, отрываясь от очень интересного пола.
— А чего не знаем мы? Зная всю общепринятую историю Ларадеса — чего мы можем не знать?
Эйлал судорожно выдохнула, почувствовав как руки задрожали.
— Того, что от нас скрывают. А от нас скрывают правду.
— Что-то произошло… не знаю когда. Может недавно, или в 140-х. Если королевской крови так легко скрыть правду, лишь немного изменив её, то я не уже не знаю, что из того что мы знаем правда.
— А если нам с самого начала врали? Даже про создание Ларадеса? Мы уже не можем быть уверены.
— Ага. Вдруг основатели были пиратами, силой завоевавшими сокровища. Или ещё лучше, у них всех был роман, когда они являлись родственниками.
— Перестань. — Таласия смирила Рубиуса осуждающим взглядом. Парень вздохнул с улыбкой.
— А что? Может быть, так и окажется.
— Навряд ли.
— А с чего такая уверенность.
— Я просто знаю это.
— А я разряжаю обстановку. — Парень откинулся на подушки, устало прикрывая глаза. Сразу как он приехал, их с Маюрой встретили и потащили в тронный зал, хотя тот ещё на пороге был готов свалиться намертво, и уснуть, подложив под голову дорожную сумку. Эйлал ушла раньше всех, и только недавно все разошлись, как сказал Ларадей. Получается, Кан пришёл к ней сразу как отвязался ото всех? Даже не отдохнув после такой долгой дороги?
По венам расплылось приятное чувство. Но, пытаясь вернуть себе холодную отчуждённость, Эйлал прищурилась.
— А что тогда ты делал в Рубинии неделю, если отец тебе толком ничего не сказал?
— Как что? Я по семье соскучился! По отцу, по сестре и брату… и по Грете…
Парень мечтательно прикрыл глаза, с лукавой улыбкой. Эйлал споткнулась о собственную ногу и почти упала на пол, обронив один из подсвечников, к счастью без свечи. Она вытаращилась на довольного Рубиуса.
— Что? Что ещё за Грета?!
— Так и знал, что ты меня ревнуешь! — Парень победно сел на кровати, а после встал, да так резко, что Таласия испугалась. Она покраснела от стыда и попыталась унять дрожь в ногах.
— Ты не ответил.
— Грета — это вообще не человек. Мамина дракониха, а сейчас моя.
Внутренне, Эйлал выдохнула с огромным облегчением. Благодаря Кану она прекрасно поняла выражение «камень с души упал». Иногда его шуточки доводили ту до белого каления. Сейчас девушка грозно смотрела на него, когда парень встал вплотную. Он опёрся рукой на стол, лукаво смотря на неё.
— И что теперь? — Рубиус протянул эти слова, пробуя их на вкус. Эйлал незаметно поёжилась, покрываясь приятными мурашками. Но, Таласия всё ещё была в образе. Она вскинула голову, пытаясь смотреть на него свысока.
— Теперь ты можешь идти.
— Так скоро?
— Да. Всё, что нужно ты мне уже рассказал.
— Хах.
Эйлал медленно, сосредоточившись, смотрела, как парень приблизился к ней, оставив небольшое расстояние между лицами.
— И вы, правда, хотите, чтобы я ушёл? Я ведь и правда, могу уйти.
— На здоровье.
Девушка почти прикрыла глаза, наклонив голову, когда дистанции практически не было. Но парень резко поддался назад, и сделал пару шагов к двери.
— Чтож, тогда спокойной ночи!
Девушка глупо хлопнула глазами. Кан снова улыбнулся, раззадоренный этой ситуацией. Таласия уже сжала кулаки, готовясь гневно накричать, как в дверь постучали. Оба шатена повернули голову в нужную сторону. Кан — с любопытством, а Эйлал с ужасом.
Что она могла сказать в своё оправдание, когда Кан в одиннадцать ночи был у неё в комнате? Девушка осмотрела себя, чертыхнувшись. Она опять предстала перед Рубиусом в непозволительно короткой и открытой ночнушке. Неужели ей поверят, что они зельеварением занимались?
Девушка побагровела от стыда. Она схватила Рубиуса за руку, выпихивая его на балкон.
— Эй! Ты что делаешь?
— Сиди тихо!
— Февраль на дворе!
Девушка захлопнула дверь, закрыв окно занавеской. С ненормально бьющимся сердцем она открыла дверь. На пороге стоял Ларадей.
— Ты чего, уснула?
— Н… не думала, что ты придёшь.
— Я зашёл поговорить.
Эйлал отступила в сторону, пропуская почтмейстера. Тот выглядел помято, но, только одеждой. Девушка не могла хотя бы представить, где его носило. Только листьев в волосах не хватало Парень сел на кровать, задумчиво смотря в пол. Эйлал опустилась рядом, положив руку на плечо Ларадея.
— Ты чего?
— Ничего особого. Не знаю, как утешить Уриэль. Думал, может, ты подскажешь.
Эйлал поперхнулась.
— А я что подскажу? У меня нет опыта в утешении второй половинки.
Ларадей хитро посмотрел на неё, от чего девушка поспешно отвела взгляд.
— Неужели? Мне казалось, что вы с Вэноном в последнее время ладите…
— Вэнон? Причём здесь Вэнон?!
— Откуда мне знать? Я не знаю, кто тебе нравится из наследников.