Усмешка. Кисточка на хвосте невольно приковывает взгляд, словно завораживает.
- А вот мы и подошли к сути назревшей проблемы, не так ли?
Ни капли раскаяния. Ни тени сомнения. Виноват ли он в чем-то перед ней на самом деле?
- Проблемы? — она тоже умеет быть надменной и равнодушной. Тоже умеет цедить слова и шипеть. — У меня нет в сущности никаких проблем, Мастер. Мы с вами посторонние, а какие счеты могут быть между посторонними?
Того, что произошло дальше, она не ожидала. Резкий порыв ветра ободрал кожу могильным холодом и сбил с ног, кидая прямо в объятья поднявшемуся мужчине. Его черты лица заострились, кожа замерцала, словно темнея, когтистые пальцы пребольно впились в подбородок, заставляя заглянуть прямо в глаза. На миг показалось — верно, от страха — что за ним на стене поднимается огромная, совсем нечеловеческая крылатая тень.
- Никогда. Не смей. Считать нас посторонними, Риаррэ.
Он видел испуг в глазах молодой женщины, смешанный с раздражением и острым сожалением, но остановиться уже не мог.
- Ты моя. Мой Подмастерье, часть моего рода. В твоих жилах течет моя кровь, которая может убить тебя в один миг, и только я могу помочь тебе и спасти. Позволить вырасти и раскрыть крылья, моя алькона.
Его пальцы пробегаются по спине — легко-легко. Это даже на ласку не похоже — скорее, на какой-то инстинктивный жест, но она вся вспыхивает. В жилах течет жидкий холодный огонь, который кружит голову. Слышится громкий стон и прерывистый вздох. Её?
Лиловые глаза твари близко-близко, и, кажется, что нет на свете глаз красивее… Её губ коснулись ласково — словно перышком провели, а потом острые клыки чуть прокусили губу — и настало отрезвление. Что она творит?! Что он делает с ней?
Побить ловкую тварь не удалось — алькон отстранился, сделав шаг назад и демонстративно облизнувшись.
- У тебя вкусная… кровь, ириссэ…
Ярость в душе зло зашипела — и сдулась, сворачивая черный хвост до лучших времен. Слишком её сегодня взбудоражили, не ко времени.
- Вы так и не намерены объясниться? Быть может, мне стоит сообщить ирру, где находится его старший отпрыск?
Она понимала, что блефует. Играет, пытаясь хоть чем-то его зацепить. Впрочем, он тоже это прекрасно понимал, только сощурил глаза, медленно проводя когтями по плотному покрывалу.
- Может, скажешь уже прямо? Такое ощущение, что ты боишься собственных слов.
Стало отчего-то стыдно.
- С вашей помощью ирр и гончие вышли на меня? — резко спросила, чуть прикусывая в старой привычке губу.
- С моей… хм, — чуть склонил голову, насмешливо глядя. Казалось, мужчина не был ни удивлен, ни раздосадован, — я им никак не помогал, — и, в ответ на злой взгляд, — учись ставить правильные вопросы. Однако, раз уж каким-то образом этот факт всплыл, я бы не хотел, чтобы между нами было данное непонимание, — тонкие губы тронуло подобие улыбки. — Но этот разговор мы будем вести не здесь.
Кинъярэ качнул головой в сторону одной из дверей — из спальни их выходило сразу несколько.
- Не стоит тревожить больного по пустякам.
- Чем же болен Его Светлость?
- Если ты полагаешь, что я приложил к этому руку, то — нет, — они оказались в небольшом, но прекрасно обставленном кабинете. Большой удобный стол, мягкое кресло, зашторенные окна и множество полок с книгами. Приглушенные цвета, и… какой-то странный аромат, забивающий ноздри, слишком… знакомый? — вижу, что уже почувствовала. Так чем здесь пахнет?
Йаррэ прикрыла глаза, сделав ещё один глубокий вдох. Сжала губы, стараясь не думать. Ответ сам найдется.
- Смертью, — откликнулась тихо, разом растеряв боевой пыл, — здесь пахнет смертью.
- Верно. Сайнар уже умирал. Сильные маги, тем более полукровки альконов, не живут долго с заблокированными каналами.
Заблокированный канал? Полукровка?!
- Позже! А теперь сядь и поговорим.
От властного приказа в кресло её буквально внесло. Сам мужчина прислонился к стене, скинув плащ, и отсюда было прекрасно видно, как длинный хвост обвивается вокруг его ноги, сворачиваясь кольцами.
— Значит, ты обвиняешь меня в том, что это из-за меня ты попалась гончей?
— Я пока вас ни в чем не обвиняла. Только лишь хотела проверить кое-какие факты.
— А теперь внятно объясни, на чем основаны твои выводы.
Она рассказала. Четко, спокойно. Внятно. Вот только обида и растерянность успели перекипеть, и теперь возникли ещё большие вопросы по поводу произошедшего разговора. Слишком уж вовремя. Как по нотам. Именно о том, что она хотела услышать больше всего. Да и кто бы это вообще мог быть?
- О, вижу, ты начинаешь, наконец, думать головой, а не иным органом, моя Драгоценная! — она пыталась разглядеть в нем насмешку — но видела только усталость.
- Полагаете, это была подстава?
— Йер, иди проверь наших новых шутников, — бросил негромко, а её новый знакомый уже испарился.
Дайрэ Амондо снова вернулся к прерванному разговору.
- Без сомнения это подстава, причем сделанная специально для глупеньких любопытных магичек. Хотя правда в их словах и была, — и смотрит насмешливо, словно ждет реакцию.
Сказать? Промолчать?
- Я бы хотела знать, о чем идет речь, мой господин, — голос звучал глухо. Йаррэ бездумно откинулась на спинку кресла. Недосказанность. Интриги. Странный флирт. Все это довольно бессмысленно. Зачем вообще все это? И зачем это длить, за это цепляться?
Прохладные руки резко легли на плечи.
- Я действительно искал наживку для гончих. Мне нужно было дитя нашего народа, но не запятнанное рабством и чуждыми клятвами, — он опустился на корточки рядом с её кресло. Сумасшедше близко. Прохладное дыхание опаляет пальцы, — я готов на все ради своего народа, мой драгоценный цветочек, — и снова ни капли издевки в ярко-мерцающих глазах, — если нужно — я убью любого, умру сам, лишь бы мой народ жил. И это правильно. Я правитель, я не могу позволить себе слабость. — Три зрачка пульсируют, то сжимаясь в ниточку, то резко расширяясь, но голос алькона спокоен.
Он говорит с абсолютной, непререкаемой уверенностью существа, для которого в жизни есть только один-единственный путь. И, несмотря на весь ужас его слов, Йаррэ завидует. Хотела бы она иметь такую же цель в жизни. Не чувствовать свою бесполезность.
- Значит, вы готовы были меня подставить и сломать… но ради чего? Какой из меня вышел бы толк? — надо заканчивать с этим. Голова наливалась тяжестью, пульсируя, а тело немело от усталости. Кажется, выкрутасы странного дара не прошли зря.
- Сломать? Нет… я бы не позволил, мой цветок. Что же касается всего остального… истинный алькон рождается из боли и гнева — иного пути у полукровок нет, даже захоти я все переработать, — и странно-горькая улыбка на чужих губах. — А, что касается толка… Твоя кровь и силы могли бы помочь нам открыть Врата и вернуть Мать, — что ж, честный ответ.
А она на что же рассчитывала? Значит, снова смерть? Во имя благополучия пока все ещё чужой для неё расы?
- Полагаю, говорить вы мне об этом не собирались. Сами бы все устроили лучшим образом, — знакомый ледяной ком поднялся изнутри, замораживая чувства. Так гораздо спокойнее.
- Возможно. А, быть может, и нет. Я бы и сам умер, если бы это помогло, — он и не собирался ничего отрицать. Но и подтверждать полностью не спешил. А потому, когда Кинъярэ резко поднялся, увлекая её за собой, ближе к себе, почти в объятия — Йаррэ просто не успела помешать.
- Но забудь обо всем, что было до того, Яра. Я не стану просить прощения и извиняться, но теперь я никогда трону тебя. Я ведь не зря твердил, что в тебе теперь моя кровь.
«— Она его родственница?
- Нет, конечно, — в голосе возмущение и брезгливость, — девочке и повезло, и не повезло. Будь он родной крови — он бы сделать такое не посмел, его собственная сила бы покарала».
- Так… я ваша родственница?
Неужели он так глупо подставился? Ведь сам давал ей кровь.
- Упаси Мать. Ты просто моя. Ты вошла в мой род, но по крови мы не родные.