Тем не менее, если судить по внешнему виду, его начальник вовсе не имел времени столь же успешно восстановить свои силы, потому что, обратившись к записке, которую после воскресенья оставил ему Льюис, принялся брюзжать.
— Так ты говоришь, Стрэттон определенно был в Дидкоте, когда убивали Кемпа?
— Совершенно точно, сэр. Я ездил туда вчера...
— Ты вчера провалялся в постели.
— Я хотел сказать, в воскресенье. Там его запомнили.
— Что значит «запомнили»? Кто его запомнил?
— Там один фотограф снял его на площадке машиниста в «Корнишмене», этом старом локомотиве. Он уже проявил снимок и хотел посылать в Америку. Стрэттон дал ему пятерку. Он сделает для нас копию и пришлет.
— И это действительно был Стрэттон?
— Это был Стрэттон.
— О!
— Ну и что же нам делать? Просто не представляю, сэр.
— А ты думаешь, я знаю? — пробурчал плохо выбритый Морс. — На вот! Почитай — пришло сегодня утром.
Льюис взял конверт со штемпелем Стратфорда-на-Эйвоне и вынул два рукописных листка.
Отель «Лебедь»
Стратфорд
Суббота, 3 ноября
Дорогой инспектор!
С момента, как мы уехали из Оксфорда, меня мучает совесть. Когда вы спрашивали о телефонном звонке, я старался припомнить все, а сейчас просто не знаю, что бы еще мог добавить. Хочу повторить, что слышимость была плохая, но звонил определенно доктор Кемп, и то, что я написал, почти слово в слово повторяет его разговор. Но я соврал о дневном времени, и мне было очень жаль, что вы оставили у себя две квитанции от букмекера, потому что, как вы, вероятно, знаете, одна из лошадей выиграла и я бы получил очень приличную сумму, если бы оставался в букмекерской. Мне хотелось, чтобы все думали, будто я ездил в Саммертаун, и чтобы я в случае необходимости мог это подтвердить. Потому-то я и выбрал двух явных аутсайдеров и поставил на них небольшие суммы, а потом ушел. Я сделал это по той единственной причине, что не хотел, чтобы кто-нибудь знал, куда я на самом деле ходил. А я ходил на частную квартиру в Парк-Тауне и там, должен к стыду своему признаться, смотрел вместе с несколькими другими людьми порнографические видеофильмы. Думаю, один из этих людей подтвердит мои слова, и, если в этом есть необходимость, я назову имя этого человека, конечно, если вы обещаете, что его не привлекут. Я также беспокоюсь по поводу того, как вы спросили меня, куда я ходил после приезда с группой в Оксфорд, потому что и тогда сказал вам неправду, а ходил я на Холиуеллское кладбище на могилу одного моего друга. Перед смертью он написал мне, а я не ответил, и мне хотелось как-то исправить свою вину, если только это возможно. Его звали Джеймс Боулден.
Очень сожалею, что причинил вам беспокойство.
Джон Ашенден.
P.S. Я забыл сказать, что оставил на могиле маленькую записку.
P.P.S. Я буду рад, если вы сможете забрать выигрыш и передать деньги в фонд Эшмолеана.
— Ну?
— Вы, наверное, хотите, чтобы я сказал вам, сколько грамматических ошибок он сделал?
— Было бы весьма любопытно.
— Мне кажется, что написано хорошо. Хотя пропущена одна запятая.
Морс просиял:
— Прекрасно! Просто отлично! Там есть одна ошибочка, но ты делаешь успехи... Кстати, это же и еще одно доказательство... Нет? Ну и пусть!
— По крайней мере, это значит, что мы можем закрыть одну нашу версию.
— Хочешь сказать, можно вычеркивать Ашендена из списка подозреваемых?
— Этого я не знаю, сэр. Но мне кажется, мы можем вычеркнуть Стрэттона. Большую часть дня он провел в Дидкоте. Это уж наверняка.
— Значит, он не мог убить Кемпа?
— А как? Не вижу, как он мог это сделать.
— И я тоже, — проговорил Морс.
— Начнем сначала!
— Знаешь, где мы сошли с правильного пути, а? Меня сбил с толку этот телефонный звонок. Понимаешь, мы никак не можем уяснить себе, как получилось, что, если Кемп был в Лондоне, он не успел на более ранний поезд. Вот что до сих нор не выходит у меня из головы. Он позвонил без двадцати пяти час, а без четверти час был поезд. Целых десять минут, чтобы дойти от телефона до платформы!
— А ведь, знаете, мы так и не проверили это, верно? Я имею в виду, что поезд могли отменить... или еще что-нибудь.
Морс сказал:
— Я проверил. Это единственное полезное дело, которое я сделал вчера.
Он закурил сигарету и уставился в окно.
Льюис начал разглядывать последнюю страницу «Оксфорд таймс», которая лежала на столе. Морс не начинал еще разгадывать кроссворда, но справа от кроссворда Льюис заметил короткую заметку о несчастном случае со смертельным исходом на Марстон-Ферри-роуд, на самом перекрестке, — погибла молоденькая студентка.
— Только не говори, что решил не только одну строчку по горизонтали, но и весь кроссворд.
— Да нет, сэр. Я прочитал про несчастный случай на перекрестке у Марстон-Ферри-роуд. Очень скверное место. Думаю, там должен стоять знак «Поворот налево», когда выезжаете на Бенбери-роуд.
— Неплохая мысль!
Льюис прочитал вслух:
— Жоржетт ле... и так далее... дочь месье Жоржа ле... из Бордо... — Но тут его взгляд упал на дату. — Чудно! Этот несчастный случай произошел в прошлую субботу, вернее, в субботу на предыдущей неделе, и тоже в половине шестого, сэр. Это ровно за неделю до миссис Даунс.
— В жизни масса совпадений, сколько раз я тебе говорил.
— Просто говорят, когда случаются две подобные вещи, то обязательно жди третьей, правда? Жена мне говорит это чуть не каждый день.
— Послушай, если тебя так привлекает идея третьего несчастного случая и он доставит тебе удовольствие, вызовись добровольцем в бригаду «скорой помощи» на сегодняшнее утро. Ставлю пятерку против разбитого ночного горшка, что какой-нибудь разгильдяй... — Неожиданно Морс остановился, почувствовав нахлынувшее возбуждение. — Боже! Какой же ты был дурак! — пробормотал он тихо самому себе.
— Сэр?
Морс нетерпеливо выкрикнул:
— Как зовут издателя Кемпа? Того, которому ты звонил, чтобы удостовериться, что он был там?
— Бабингтон. Тот, кто мне ответил, сказал, что это в честь Маколея, — Льюис при воспоминании об этом улыбнулся. Томас Бабингтон Маколей, сэр, знаете, это тот, кто написал о древнем мире. Это единственная поэма, которую я...
— Быстро свяжись с американским консульством! Быстрее, быстрее, ради Бога! Узнай, где сейчас Стрэттон... они знают, по-моему. Мы должны помешать ему выехать из страны. — У Морса торжествующе засверкали глаза. — Думаю, я знаю, Льюис! Думаю, знаю.
Но Эдди Стрэттон уже вылетел из страны предыдущей ночью на самолете «Пан-Америкэн», рейсом до Нью-Йорка. Эдди летел вместе с женой Лаурой, которая лежала, холодная и окоченевшая, в специальном отсеке под шасси.
Глава пятьдесят первая
На закате придя,
Ты оставила отблеск,
Подобно вечернему солнцу.
Этот вторник, когда Морс внезапно разразился бурей активности, пришелся по душе Льюису. Шесть дополнительных помощников: сержант Диксон, три констебля-детектива, две женщины-полицейские на телефоны. Для налаживания работы и четкого сотрудничества такого количества людей требовалось именно то умение, которым великолепно владел Льюис. Стремительно побежали часы, по кусочкам складывалась общая картина, предварительная версия-догадка обрастала доказательствами, и при каждой новой удаче на лице Морса появлялось выражение чуть ли не вызывающего удовлетворения, потому что он, казалось (или так представлялось Льюису), знал большинство деталей еще до того, как были сделаны необходимые проверки и получены подтверждения.