Я разделся, принял душ и, переодевшись Джоном Энтони, послушал магнитофон. Он был настроен так, что кассету можно было воспроизвести только один раз, поэтому мне приходилось внимательно слушать. Я слышал, для чего все механические приспособления в корпусе, в AX должно быть, знали, что у русских есть досье на меня, и они, вероятно, поняли, что за мной будут следить, как только я покину посольство.
Я был уверен, что у русских теперь есть моя фотография. Они сравнили бы её с тем, что у них было в их деле на меня, и тогда бы они точно знали, кто я такой. Они знали, что я разговаривал с Рэдпаком, и им будет интересно, почему денверский торговец антиквариатом имел долгий разговор с агентом AX. Вскоре они бы выяснили, что это как-то связано с бункерами в Скалистых горах, и если русские были причастны к фотографированию базы, они пришли бы за мной.
Когда кассета закончилась, из нее повалил белый дым. Регистратор сгорел до черного шарика расплавленного пластика размером с мяч для гольфа, и дым исчез. Я подождал, пока мячик остынет, и выбросил его в мусорную корзину в ванной. Теперь я был одет как Джон Энтони.
Пластиковая маска была немного теплой на ощупь, но не очень неудобной. Я должен был не забыть изменить свой голос таким образом, чтобы обмануть человека за прилавком.
Я положил все обратно в кейс, запер его, затем нажал кнопку на ручке кейса. Во всем чемодане должны были быть спрятаны указатели цвета, потому что под моим носом весь чемодан менял цвет, как хамелеон. Медленно он превратился из коричневого в тускло-зеленый. Я еще раз проверил комнату, чтобы убедиться, что все находится в чемодане. Было бы досадно, если бы какие-нибудь посетители нашли что-нибудь прежде, чем я был бы готов к ним.
Я не был уверен, исчезнуть ли через заднее окно или сделать ставку на вестибюль. Вестибюль был бы хорош, если бы он был таким же пустынным, как когда я вошел. Я приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого не увидел. Но коридор еще не был ни лифтом, ни вестибюлем. Я решил выбрать окно.
Там был пожарный выход. Я вылез в окно и спустился по лестнице. Я слышал шум парижского движения подо мной, когда спускался на шесть этажей в переулок. Я был рад, что костюм Джона Энтони был легким. Я заметил несколько любопытных взглядов, когда я проходил последние два метра в переулке. Но в Париже все было возможно и никого не интересовало ничто необычное.
Я обошел квартал и вошел в отель. Человек за прилавком был любезен, и мало что ещё мог для меня сделать. Как Джон Энтони я был зарегистрирован в номере 613.
Глава 6
Единственная разница между двумя комнатами заключалась в том, что в 613 стояло большое кресло. Я открыл соединительную дверь со стороны 613 и отнес чемодан в 611. Я знал, что скоро у меня будет посетитель. Я не знал, сколько там будет людей, но знал, что они без труда найдут меня в этом отеле. Особенно, если они изучили мое дело. Последние два года я останавливался в этом отеле. И я был уверен, что за два франка больше, чем я ему дал, человек за прилавком будет готов рассказать всем все, что он знал обо мне.
Я снова открыл чемодан и начал доставать вещи. Во-первых, это были четыре инфракрасные электрические ячейки. Я установил две у двери в прихожую и два у окна. Их я расположил так, чтобы луч перекрывал дверь и окно. Эти электрические ячейки были подключены к красной лампочке в комнате Джона Энтони, которая мигала бы, если бы луч был пересечен. Маленькие фары было легко установить. Они выглядели как шарики, разрезанные пополам, и у меня была масса, похожая на замазку, чтобы вставить их на место.
Как только эти четыре датчика были установлены, я прибрался в комнате и отнес то, что осталось в чемодане, в комнату 613. Я положил открытый чемодан на кровать, взял дрель и просверлил отверстие в соединительной двери. Оно должно было располагаться достаточно высоко, чтобы его не заметил случайный наблюдатель. Я просверлил отверстие примерно на два дюйма ниже верхней части двери. Это была ручная дрель, поэтому я издавал мало шума. Когда дверь была просверлена, я убралл с пола кучу опилок и подошел к чемодану.
Я вынул что-то похожее на мрамор. Эта штука вошла прямо в отверстие в двери, и я затолкнул ее ладонью. Когда она была твердо на месте, я просмотрел через нее. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы что-то увидеть, но теперь была видна вся комната. Устройство представляло собой визуальную точку. Это позволило мне заглянуть в соседнюю комнату, но никто не мог заметить меня. Это был широкоугольный объектив, так что я мог видеть всю комнату одним взглядом, и он был чувствителен к инфракрасному свету. Я мог видеть любого, кто входил в мою комнату днем или ночью.