— Не сейчас, Михайло, — покачал головой Гео. — Ты иди один.
— Не будешь ли ты так любезен объяснить, с каких это пор моя компания вдруг стала тебя тяготить!? Молчание — не лучший способ обращаться с человеком, который поклялся сделать все, чтобы ты вернулся живым из своего первого плавания. Лично я...
— Ты правда убил человека?
В кубрике воцарилась тишина, еще более гнетущая, чем плеск волны за бортом. Михайло замер, сжав кулаки. Потом его кулаки безвольно разжались.
— Год назад, — ответил он мягко. — А точнее, год, два месяца и пять дней тому назад... в четверг, в восемь часов утра, в каюте, переделанной под карцер... Тогда была сильная качка...
— Значит, это правда?.. Как ты мог находиться рядом со мной все это время и молчать, а потом ни с того ни с сего признаться первому встречному! Мы ведь были друзьями, укрывались одним одеялом, пили вино из одной кружки... Ну что ты за человек после этого?
— А ты что за человек, — разозлился гигант. — Любопытный рифмоплет-ублюдок, которому я переломал бы все кости, если бы... — Тут Михайло набрал в легкие побольше воздуха. — ...Если бы не пообещал, что от меня не будет неприятностей. Я еще ни разу не нарушил своего слова.
Кулаки его снова сжались и разжались.
— Михайло, я не собираюсь судить тебя. Пойми... Расскажи мне об этом. Мы же как братья. Нельзя утаивать такое от...
Михайло продолжал тяжело дышать.
— Надо же, как хорошо ты знаешь, что мне следует делать и чего не следует! — с издевкой ответил он. Резко подняв руку, он отвел ее в сторону, словно собираясь ударить Гео, а потом опустил и плюнул на пол. Развернувшись к выходу, он собрался было вылезти из кубрика, как вдруг...
Раздался крик.
Это был не какой-то отдаленный звук. Ужасный вопль разрывал барабанные перепонки. Гео закрыл уши руками и повернулся к Змею. Мальчик удивленно посмотрел на Михайло, а потом снова на Гео и опять на Михайло.
Странный крик повторился, на этот раз намного тише. Теперь можно было разобрать слово «помогите». Странный крик. Рожденная внутри их черепов потрясающая гамма чувств и понятий не нуждалась в традиционном способе передачи посредством звуков. Друзья замерли, пытаясь осмыслить непривычное, странное ощущение — словно затихающее звучание камертона доносило до них боль, надежду, просьбу.
«Вы... помогите... мне... вместе...» — услышали они слова, непонятно откуда возникающие в их головах.
— Эй, — оторопев, пробормотал Михайло, с подозрением глядя на Змея. — Это ты, что ли?
«Не... сердитесь...» — мысленно ответил им воришка.
— Мы не сердимся, — пробормотал Гео. — Только объясни, как ты это делаешь?
«Я... думаю...»
— Как ты можешь думать так, чтобы всем было слышно? — проворчал Михайло.
Лицо у мальчика напряглось и он ответил:
«Не... всем... Я... обращаюсь... только... к... вам... Вы... думаете... а... я... слышу... мысли... Я... думаю... вы... слышите... меня...»
— Да уж слышим, — буркнул Михайло себе под нос. — Только непонятно, как ты говоришь с нами, — добавил он чуть громче.
— Он хочет сказать, что слышит наши мысли так же, как мы слышим его. Правильно, Змей? — помог Гео мальчику.
«Когда... вы... думаете... громко... я... слышу...»
— Хм! А я что, очень громко думал? — фыркнул Михайло. — Но если я подумал чего не так... извиняйте!
Змей, казалось, оставил без внимания слова гиганта и снова взмолился:
«Вы... помогите... мне... вместе...»
— Какая помощь тебе нужна? — удивился Гео.
— Интересно, в какую передрягу ты попал, если просишь помощи у первых встречных? — добавил Михайло.
«У... вас... много... плохих... мыслей...» — ответил Змей.
— Еще чего выдумал! — возмутился Михайло. — Наши мысли ничуть не хуже мыслей прочих лептарцев... Ты слышал, как уважительно говорила жрица с моим другом-поэтом?
— Мне кажется, он имеет в виду что-то другое, — предположил Гео. — Может, мы сами вовсе не считаем эти мысли плохими.
«Вы... думаете... лишь... о себе...»
— Ты считаешь нас эгоистами?
Змей кивнул.
— Ах, вот в чем дело! — вздохнул Михайло. — Ладно, потерпи немного... Нам тоже надо попривыкнуть к твоим штучкам!
Змей затряс головой:
«Мысли... злые... когда... кричите... о... себе... так... громко...»
Потом, чтобы сделать свою мысль яснее, он подошел к койкам:
«Вы... слышите... лучше... видите... лучше... если... спите... Если... бы... вы... уснули... я... бы... говорил... с... вами...»
— Да у меня сна ни в одном глазу, — возмутился Михайло, потирая бороду тыльной стороной запястья.
— Мне тоже сейчас не уснуть, — признался Гео. — Может, придумаешь что-нибудь другое?