— Ну, ладно, — перебил его Михайло. — Почему он все-таки оставил камень тебе?
— Потому что Змей не шпион и не знал, как использовать камень, хотя однажды испытал на себе его действие. Возможно, он хотел сделать вид, что камень спрятан где-то на нем. Но не хотел, чтобы жрица отправила его на тот свет, руководствуясь какой-то корыстной целью... Итак, Змей, — Гео повернулся к мальчику, — теперь ты знаешь, как управлять камнем, не так ли?
Воришка кивнул.
— Вот он, твой камень... Что ж ты его не берешь?
Гео снял камень с ремешком с шеи и протянул его мальчику. Змей отшатнулся и неистово замотал головой.
— Так я и думал.
Михайло с удивлением уставился на воришку.
— Змей следит за мыслями людей, Михайло. Он почувствует, что ты хочешь сделать, до того, как ты шевельнешься. Воришка знает, что эта бусинка очень опасная штука, особенно для ее владельца.
— Ну, что ж, пока жрица думает, что парнишка — шпион, у нас будет одна из этих бусинок и человек, который знает, как ее использовать... — подвел итог Михайло.
— Не думаю, что жрица по-прежнему считает его шпионом... Как только она обнаружила, что у мальчишки нет с собой камня, она поняла, что он ни в чем не повинен. Но ее целью было заполучить камень любым способом. Мы вошли как раз в тот момент, когда она собиралась обработать Змея с помощью своего камня. Чувство вины заставило ее ухватиться за первое попавшееся логичное объяснение, чтобы оправдаться перед нами. Зло любит скрываться под маской Добра...
Приятели спустились в кубрик. К этому времени там уже стали собираться матросы. Почти все они были пьяны и храпели на койках у стены. Один, завернувшись в одеяло, лежал на койке, которую Михайло выбрал для Змея.
— Ну, похоже, тебе придется переезжать, — вздохнул Михайло, с сочувствием посмотрев на мальчишку.
Змей вскарабкался на верхнюю койку.
— Э, нет, это моя!
Воришка жестом позвал гиганта.
— Не понял?.. Двое на одной? — возмутился Михайло. — Послушай, если боишься замерзнуть, иди вниз к Гео. Там больше места, и он не расплющит тебя о стенку... Я пинаюсь и храплю.
Змей не двинулся с места.
— Может, лучше сделать так, как он хочет? — предложил Гео. — У меня есть одна идея...
— Еще одна? — недовольно проворчал Михайло. — Черт с ним! Я слишком устал, чтобы спорить.
Он залез наверх и вытянулся на койке, полностью скрыв худенькое тельце Змея.
— Эй, убери-ка локти, — услышал Гео ворчливый шепот Михайло.
А вскоре с верхней койки донесся громкий храп великана...
Туман окутал корабль. Все предметы на палубе светились фосфоресцирующим серебром. Небо стало бледным, как лед, но на чаше небосвода по-прежнему сияли драгоценные гвоздики звезд. Зеленоватая водная гладь тоже поблекла, превратившись в море молока. Пепельно-серая дверь отворилась, и налетевший порыв ветра вырвал из темноты каюты тонкую вуаль, а затем на палубу вышла жрица Арго. Стройный силуэт, укутанный в серебристое сияние рассвета. И всю эту сцену скрывал полупрозрачный занавес тумана, чуть вздрагивающий под порывами игривого ветерка. Темная точка — драгоценность на шее жрицы — пульсировала, как сердце, то и дело вспыхивая черным пламенем. Женщина — воплощение богини подошла к фальшборту, перегнулась через него и стала вглядываться в воду. Из белой пучины высунулась рука скелета. Согнувшись в локте, она снова ушла под воду. Чуть поодаль поднялась другая рука, изгибаясь и жестикулируя.
Прозвучал голос, такой же обесцвеченный, как вся сцена:
— Я иду... Я иду... Мы отплываем через час. Боцман приказал сниматься с якоря до рассвета... Теперь вы должны все рассказать мне... Вы должны все рассказать...
Из моря выросли еще две светящиеся руки, а потом из молочной бездны поднялось безобразное лицо. Вынырнув по грудь из воды, ужасное создание опрокинулось на спину и исчезло в воде.
— Вы служите Эптору или Лептару? — продолжала задавать вопросы призрачная фигура Воплощения Арго. Она говорила странным, безжизненным голосом. — Кому вы служите? Арго или Хаму?.. Я проделала большой путь... Вы должны ответить мне, прежде чем я отправлюсь дальше.
Откуда-то издалека донесся странный звук, словно кто-то неразборчиво и приглушенно бормотал:
— ...море... море... море...
А в это время открылась дверь в кубрик, но на палубу никто не вышел. С того места, где стояла жрица, было видно, что в глубине коридора стены из мореного дуба приобретают цвет березовой коры или платана. Масляная лампа в кубрике искрилась подобно светильнику с горящим магнием.