Пол Андерсон
Драгоценности марсианской короны
Сообщение было принято, когда корабль находился еще в полумиллионе километров: записанные на пленку голоса вызывали обслуживающий персонал. Торопиться не было оснований, поскольку 28749, он же «Джейн Брекней», прибыл в назначенный час. Однако приземление телеуправляемого корабля всегда деликатная операция. Люди и механизмы успеют к приему, пока он спускается с орбиты, но группы управления должны приготовиться заранее.
Ямагута, Штейнман и Романович сидели в башне ГСА, а Холлидей был наготове на случай аварии. Если бы управляющие цепи не сработали, чего, впрочем, до сих пор ни разу не случалось, то тысячетонный Корабль с атомным двигателем, разбившись в космопорту, мог уничтожить все живое на Фобосе. Поэтому Холлидей, контролировавший приборную панель со всем комплексом обеспечения безопасности, должен был в случае необходимости вмешаться.
Тонкие пальцы Ямагуты танцевали на рукоятках радиолокатора.
— Я его поймал! — воскликнул он.
Штейнман зафиксировал расстояние, а Романович — ускорение на допплероскопе. Взгляд на вычислительное устройство показал: цифры почти точно совпадали с требуемыми.
— Не о чем беспокоиться, — сказал Ямагута, взяв сигарету. — Корабль не вошел еще в зону управления.
Ямагута обвел глазами зал, посмотрел в окно. Из башни открывался вид на порт — не особенно впечатляющий, поскольку большая часть служб, мастерских и жилых помещений располагалась под землей. Размеры бетонной взлетно-посадочной площадки были ограничены кривизной поверхности маленького спутника. Площадка всегда была обращена к Марсу, а космопорт стоял на ее краю, но Ямагуте казалось, что огромная планета подвешена снизу к противоположному полушарию спутника — красный диск, окруженный разреженной атмосферой, с проступающими на нем зеленовато-коричневыми пятнами, которые были солончаками или пастбищами.
Хотя Фобос и окружала пустота, но звезд не было видно; солнце и прожектора давали слишком много света.
В дверь постучали. Холлидей пошел открывать, почти плывя в воздухе из-за отсутствия тяжести.
— Никто не имеет права входить во время приземления, — сказал он.
Холлидей был статным блондином с приятным, открытым лицом, и его голос был менее решительным, чем его слова.
— Полиция.
Вновь прибывший мускулистый человек, с круглым серьезным лицом, был в кителе и пижамных брюках; все в маленькой колонии знали инспектора Грегга. Но у него был револьвер, что не входило в привычки инспектора, и Грегг казался возбужденным.
Ямагута посмотрел снова в окно и увидел четырех служащих охраны аэродрома в мундирах межпланетной службы, патрулирующих взлетные дорожки. Все они были вооружены.
— Что случилось?
— Надеюсь, что ничего, — Грегг заставил себя улыбнуться, — но на этот раз «Джейн» несет несколько необычный груз.
— Что? — глаза Романовича блеснули. — Почему нас не предупредили?
— Намеренно. Дело хранилось в абсолютной тайне. На борту находятся драгоценности марсианской короны.
Грегг извлек из кармана сигарету.
Холлидей и Штейнман покачали головами и переглянулись. Ямагута свистнул.
— На корабле-роботе?! — спросил он.
— Именно. Корабль-робот — это единственное средство транспорта, на которое грабители не могут забраться. Когда драгоценности направлялись на Землю на обычном рейсовом корабле, было три попытки грабежа, а пока они были выставлены в Британском музее — прямо несчетное число. Один человек из охраны был убит. В настоящий момент мои люди собираются взять драгоценности до того, как кто-либо сможет подойти к кораблю, и эскортировать их до Сабеи.
— Какова их стоимость? — спросил Романович.
— О! Полмиллиарда наших долларов, — ответил Грегг. — Но преступник, вероятно, заставил бы марсиан заплатить за их возвращение… Нет, это Земля должна была бы платить, я думаю, потому что ответственность лежит на нас. — Он нервно затянулся. — Драгоценности были тайно доставлены на борт «Джейн» непосредственно перед стартом. Я был извещен об этом только на этой неделе, специальным курьером. Ни один грабитель не может узнать, что они на борту, а как только они будут на Марсе… ну, там они в безопасности.
Романович вздрогнул. Вся планетная система знала, как охранялись своды Сабеи.
— Кое-кто все-таки знает, — сказал задумчиво Ямагута. — Я говорю о той группе, которая занималась погрузкой, там, на Земле.
Грегг улыбнулся.
— Да, да, разумеется. Кое-кто из них с тех пор уехал, как сказал мне курьер, но зато нет ничего удивительного, странники Космоса не могут долго сидеть на одном месте.
Его взгляд упал на Холлидея и Штейнмана, которые работали на станции «Земля» и появились на Марсе только несколько месяцев назад. Рейсовый кораблик следует по гиперболическим орбитам, затрачивая на весь путь около двух недель. Кораблики-роботы движутся гораздо дольше, 258 дней, зато по более экономичным орбитам типа Гоман А. Человек, знающий, какой корабль несет драгоценности, мог покинуть Землю, прибыть на Марс раньше груза и найти там работу — на Фобосе всегда не хватало людей.
— Не смотрите на меня так, — сказал Штейнман со смехом. — Шюк и я, мы знали, это так, но мы подчиняемся дисциплине и правилам секретности, и мы держали язык за зубами.
— Ну, я бы узнал, если бы было иначе, — заявил Грегг. — Слухи здесь разносятся мгновенно. Не обижайтесь, но я обязан проследить, чтобы никто из вас не покидал этой башни, пока драгоценности не окажутся на борту нашего собственного корабля.
— Тем хуже для вас. Придется оплатить нам сверхурочные.
— Если бы я хотел быстро обогатиться, я бы это сделал как изыскатель! - воскликнул Холлидей.
— Когда ты прекратишь таскаться со своим счетчиком Гейгера, чтобы у тебя нашлась свободная минутка? — вмешался Ямагута. — Фобос состоит только из гранита и железа.
— У меня есть свои соображения по этому поводу, — пробурчал Холлидей.
— Черт возьми, каждый должен менять соображения в этом проклятом месте, — заявил Романович. — Я бы сам попробовал спереть эти камушки, просто чтобы развлечься… — Он оборвал фразу, почувствовав на себя тяжелый взгляд Грегга.
— Ладно! — воскликнул Ямагута. — Отойдите немного, инспектор, и в ваших же собственных интересах дайте нам работать.
«Джейн» приближалась. Ее скорость почти сравнялась со скоростью Фобоса. Почти, но не совсем — оставались, как всегда, неучтенные возмущающие воздействия. После корректировки курса телеуправляемыми ракетными двигателями начали посадку, и вся группа засуетилась.
В свободном падении «Джейн» уже подошла к Фобосу на дистанцию тысячи миль. Это был шар радиусом в 150 метров, громадный и массивный, но мелкий по сравнению с несоизмеримо большим объемом спутника. И тем не менее Фобос — это всего лишь точка в пространстве.
По радиокоманде запустили гироскопы, очень, очень медленно поворачивавшие корабль, пока его приемная антенна не нацелилась на пункт приземления. Затем шум ракетных двигателей уменьшился почти до шепота. Корабль находился над планетодромом, траектория его движения была параллельна касательной к поверхности планеты.
Ямагута резко опустил рукоятки, и двигатели взревели, оставляя на небе пунцовую нить. Он их вновь остановил, справился со своими расчетами.
— О'кей, можно приземляться.
Относительная скорость «Джейн» с учетом вращения и орбитальной скорости Фобоса равнялись теперь нулю, и корабль стал падать. Ямагута развернул его дюзами вниз, после чего успокоился и отер лоб, а Романович занял его место. Работа была слишком изматывающей, чтобы ее можно было доверить одному человеку. Романович довел тяжелую сферу до расстояния нескольких метров от «люльки». Штейнман закончил операцию, заставив ее сесть в посадочное устройство, как яйцо в рюмку. Он остановил двигатели, и воцарилась тишина.