– Доки как в Роттердаме, – с улыбкой замечал Джозеф. – Как дома.
Пет знала, что в Роттердаме родилась ее мама и умерла бабушка Аннеке, убитая нацистами. Она знала, что этот город находится очень далеко, и чтобы попасть туда, надо пересечь голубую часть карты. И еще она знала, что дед скучает по родине. Он никогда не говорил об этом, но Пет догадывалась.
Девочка слышала, что другую бабушку тоже звали Петра и она жила в Италии, где родился папа. Пет хотелось узнать больше, но когда однажды она спросила о ней отца, его лицо омрачилось.
– Она была королевой с прекрасными пышными волосами и кожей цвета слоновой кости. У нее в замке была тысяча драгоценностей. Но, малышка, я и сам не очень хорошо ее знал, к сожалению.
– Она бы полюбила меня, папа?
– Конечно, детка, так же сильно, как я.
Потом Стив заговорил о другом, и Пет поняла, что больше не следует задавать вопросов. Но она всегда думала о своей бабушке как о сказочной фее.
Как-то вечером, в начале весны, Джозеф пришел домой возбужденный. Целый год он стучал во все двери, унижался перед каждым, кто соглашался его выслушать, и наконец нашел работу. Настоящую работу огранщика. Джозеф уже смирился с тем, что никто никогда не доверит ему ценных камней. Но теперь он будет резать и огранять маленькие, обычные алмазы, может быть, изумруды и сапфиры, будет зарабатывать деньги, хорошие деньги. Он поможет своей любимой дочери, так нуждающейся в помощи.
С легким сердцем, забыв про свои шестьдесят лет, Джозеф быстро шел домой с букетом бледных роз для Беттины и бутылкой вина. Сегодня вечером у них будет праздник, и Беттина снова улыбнется. Приветливо помахав рукой соседу, он побежал вверх по лестнице.
Открыв дверь квартиры, Джозеф сразу почувствовал запах газа.
Выронив цветы и бутылку, он бросился на кухню. Под столом, прижав к полу Пет, лежала Беттина. Она открыла до отказа все конфорки плиты и духовку.
Джозеф моментально отключил газ и попытался открыть кухонное окно, но его заклинило. Высадив кулаком стекло, он кинулся в другие комнаты и открыл все окна. Потом вытащил Беттину и Пет из квартиры.
Они обе кашляли, и их глаза слезились, но Джозеф видел, что все более или менее в порядке.
– Зачем, Тинти? – простонал он, обняв дочь как маленького ребенка. – Почему ты это сделала, дорогая?
Она шепотом ответила:
– Я не позволю им забрать ее, папа. Только не Петру, мою девочку. Я никогда не позволю ей узнать, что это такое.
– О, моя бедная любовь.
– Почему они не убили меня, папа? – заплакала Беттина. – Лучше бы они убили меня. Почему они не отправили меня в газовую камеру, как маму?
Крепко прижимая дочь к себе, Джозеф гладил ее по волосам. Слезы катились из его глаз.
– Ох, Аннеке, что эти ублюдки сделали с нашим ребенком!
Опасаясь реакции Стива, Джозеф решил скрыть попытку самоубийства Беттины. Ведь она подвергла Пет смертельной опасности! К возвращению Стива квартира была проветрена, а разбитое окно задернуто занавесками. Беттина лежала в постели, успокоенная транквилизаторами и травяным чаем.
Но Пет уже все понимала, даже если не догадывалась о причинах. Ложась спать, она спросила отца:
– Почему мама ненавидит меня? – И вся история выплыла наружу.
Стив выбежал из комнаты Пет разъяренный, влетел в спальню и сдернул с Беттины одеяло.
– Как ты могла сделать это? – кричал он, тряся ее за плечи. – Ты монстр! Сделать такое со своим ребенком!
Если бы Джозефа не было дома, Стив завершил бы то, что его жена начала днем.
На крики прибежал Джозеф и оттащил Стива от своей дочери.
– Genoeg! – завопил он. – Хватит! Все обошлось!
Стив посмотрел на жену. Она скорчилась возле кровати, обхватив руками голову. Гнев иссяк. Стив желал только защитить дочь.
– Нет, Джо. Этому не будет конца, пока Беттина в доме. – Он вышел из комнаты.
Пет видела все из коридора, но отец взял ее за руку и отвел спать.
Стив и Джозеф проговорили всю ночь. Злость утихла, и они спокойно обсудили проблему, придя к решению, что Беттину больше нельзя оставлять дома. Ее надо поместить в лечебницу. Это единственное спасение для Пет.
Но даже заработок Джозефа не позволял положить Беттину в дорогую частную больницу.
Так Беттина оказалась в государственном психиатрическом институте в Йонкерсе.
Пет долго не понимала, куда и почему уехала ее мама. Стив объяснил, что мама болеет и находится в больнице, где ее лечат. Девочка постоянно просыпалась от ночных кошмаров и росла нервным ребенком, непохожим на других.
Прошло шесть месяцев. Однажды Стив вернулся домой простуженным. Пет забралась к нему в постель, хотя отец сказал, что она может заразиться.
– Ты тоже уедешь, папа?
– Что? – смущенно спросил он.
– Дедушка говорит, что ты болеешь. Ты уедешь в больницу, как мама, и никогда не вернешься?
– Не беспокойся. Это обычная простуда, bambina. Я никуда не уеду.
– Обещаешь?
– Обещаю. – Стив прижал к себе дочь, ласкал и успокаивал ее, уже не думая о том, заразится ли она от него.
Пет очень быстро росла. В школе ее дразнили из-за сумасшедшей мамаши, которая жила в дурдоме. Однажды девочка подралась с одноклассником и пришла домой с синяком под глазом.
Пет пережила слишком много и от всего ждала только плохого. Разбитый алмаз. Переезд в опасный район. Болезнь матери. Несчастий было куда больше, чем радостей. Девочка видела своими глазами, насколько непрочно счастье, как легко разрушить его одним неправильным ударом. Чтобы выжить, надо быть крепкой, тверже алмаза.
– Он такой красивый, папа, как кинозвезда. Восьмилетняя Пет, стоя перед новым телевизором, смотрела на улыбающегося молодого мужчину, который баллотировался на пост президента Соединенных Штатов Америки. Стив и Джозеф молча наблюдали за Пет. В день выборов никто не работал, и с утра они навестили Беттину. Каждый раз после этих поездок мужчины были мрачными и часами не разговаривали.
Пет просила, чтобы ей разрешили подольше не ложиться, и наблюдала за ходом выборов. Наконец Джека Кеннеди объявили победителем. В десять часов вечера девочка поцеловала отца и деда и пошла спать.
Через два часа она проснулась от криков.
Сначала Пет услышала дедушкин голос, такой же громкий и резкий, как у мистера Ивереса в тот день, когда был разбит алмаз.
– Нет, Стив, нет! Я не позволю тебе оставить Беттину там! Это какое-то змеиное гнездо!
Пет поняла, что они снова спорят о маме, но при чем здесь гнездо? Пет никогда не разрешали посещать маму. Что от нее скрывают?
– Черт побери, у нас нет выбора, Джо. Что мы будем с ней делать? Она опасна! – закричал Стив.
Пет вышла в коридор и увидела, что отец и дедушка стоят посреди гостиной в позе боксеров на ринге.
– Они говорят, что лекарства успокоят ее, – возразил Джозеф.
– Ты хочешь проверить это, подвергнув опасности Пет?
– Но Бетти там уже девять месяцев! Девять месяцев в этой чертовой дыре. Ты видел, на что это похоже, она там умрет. – Стив не отвечал и казался растерянным. – Ты хочешь, чтобы Беттина умерла? Тебе не нужно, чтобы она выздоровела.
– Очень нужно. Она же моя жена, черт побери! Мне больно за нее. Но разве я не заслуживаю спокойной жизни, Джо?
– Но моя дочь умирает!
– Я не хочу умереть вместе с ней!
Пет побежала к себе и с головой накрылась одеялом, чтобы не слышать их криков.
– Пусть они уймутся, – шептала она в подушку. – Пожалуйста, пожалуйста, пусть все снова будет хорошо.
Девочка схватила любимую игрушку, жирафа Раффи, подарок отца, и сжала его так сильно, что в нем что-то лопнуло.
– Прости, Раффи, – прошептала Пет, – я не хотела сделать тебе больно.
Наконец крики прекратились. Девочка подождала, прислушиваясь, потом выбралась из-под одеяла. При свете ночника – Пет боялась спать в темноте – она увидела на животе жирафа порванный шов. Ватные комочки вывалились наружу, и она попыталась заткнуть их обратно. Тут ее палец наткнулся на что-то твердое.
– Что ты съел? – Девочка усмехнулась. – Камешек? – Она снова сунула палец внутрь и достала небольшой твердый предмет.