Ее нерешительность Лила истолковала как согласие. Она снова взяла Пет за руку и потянула в спальню.
– Идем.
Пет испугалась. Жизнь, проведенная в границах условностей, не позволяла ей так легко отказаться от них.
Заметив ее неуверенность, Дуглас процитировал слова Фальстафа:
– «Говорят, есть что-то божественное в нечетных цифрах».
И Пет последовала в спальню за Уивер.
– Ты художница, Петра, – прошептала Лила. – Ты как мы… Тебе нужно все испытать самой.
– Ты можешь уйти, если хочешь, – предложил Маккиннон.
Пет покачала головой. Ее слегка мутило – то ли от неожиданного успеха, то ли от шампанского, но она не потеряла над собой контроль. Пет хотела чувствовать… испытывать сама, как сказала Лила. К ней медленно подошел Дуглас, и она закрыла глаза, когда он коснулся ее губ. Потом он поцеловал Пет снова, уже более настойчиво, и его язык пробился сквозь ее губы. По всему телу Пет разлилось тепло, но не такое, как от шампанского, а теплее и нежнее, и она отдалась во власть ощущений.
Почувствовав новый поцелуй, она открыла глаза и увидела, что Дуглас Маккиннон стоит в стороне и улыбается, а ее целует Лила Уивер.
Внезапно Дуглас схватил Пет на руки и понес к кровати. Не успела она коснуться покрывала, как Лила начала стягивать с нее чулки. Дуглас же снял с Пет платье и обнажил груди. Потом покрыл их поцелуями.
Ощущения атаковали Пет со всех сторон. Лила лизала ей пальцы ног, а Дуглас гладил бедра и ягодицы, одновременно целуя соски.
Но атака шла и изнутри. «Нет! – кричал ей голос разума. – Остановись! Так нельзя!» Но еще более громкий голос убеждал Пет узнать, каково устанавливать свои правила и пренебрегать условностями.
Чья-то рука скользнула по ее обнаженной ноге, затем по бедру, чуть раздвинула ноги и проникла под тонкие эластичные трусики. Пет не знала чья, но к тому моменту, когда рука достигла чувствительного места между ногами, это уже не имело значения. Пет задрожала, из ее груди вырвался стон, который Дуглас приглушил поцелуем.
Затем все пошло как в ускоренной съемке. Они все трое лежали нагие на кровати. Пет между Лилой и Дугласом. Он поцеловал ее, потом потянулся и через ее плечо поцеловал Лилу, а его массивный пенис уперся ей между ног. Лила скользнула губами по талии и бедрам Пет.
Она застонала от удовольствия, а Лила взяла ее руку и положила на пенис Маккиннона.
– Чувствуешь, – спросила она, – как он хочет тебя?
К тому моменту когда Дуглас положил Пет на спину и приготовился войти в нее, Лила начала покусывать ей соски. Пет охватило неистовое возбуждение.
Дуглас наконец вошел в нее и внезапно перевернул так, что она оказалась верхом на нем. Лила тут же вспрыгнула на Дугласа впереди Пет. Держа Пет за талию, Дуглас направлял ее вверх и вниз, одновременно ртом доставляя удовольствие Лиле. Та, обернувшись, обхватила руками лицо Пет и крепко поцеловала.
На мгновение Пет охватило беспокойство, но оно тут же растворилось в теплых волнах наслаждения. Ее больше не нужно было направлять. Она уже не могла, даже если бы захотела, остановить волшебный ритм. Дуглас потянулся к ее грудям, погладил и слегка сжал их. Лила коснулась Пет так, что усилила пальцем ощущения до почти невыносимого блаженства.
Дуглас обнял Лилу, и она гортанно застонала. Пет замерла, услышав, как знакомый всему миру голос выкрикивает: «Еще, еще, еще, черт возьми! Да! Да! Да!»
В тот момент, когда Лила закричала от оргазма, Пет почувствовала, что Дуглас взорвался внутри ее. Она и сама затрепетала, а из груди ее вырвался хриплый крик: «О Боже!»
Потом они все трое, потные, тяжело дыша, лежали на кровати.
Через минуту Лила прошептала:
– Ты была восхитительна, леди ангелов. Правда, Дуглас? Одна из лучших, которые когда-либо…
Услышав эти слова, Пет смутилась. Зачем она замарала вечер, который мог стать лучшим в ее жизни? Соскочив с кровати, Пет быстро собрала с пола одежду.
– Петра, – сонно пробормотал Маккиннон, – не надо. Ни о чем не жалей, пожалуйста…
Она посмотрела на обнаженные силуэты и хотела что-то сказать, но не нашла слов. За что их винить? Уж если кто и виноват, то только она сама. Это их мир и правила, естественные для них. Но не для нее.
– Пусть уходит, Дугги, – сказала Лила. – У нас есть мы. – Она хрипло рассмеялась и добавила: – И «Глаз любви».
Пет оделась в соседней комнате, вышла в коридор и побежала к лифту.
Похмелье улетучилось, и ею все больше овладевало смущение. Почему она позволила им использовать себя? В благодарность за то, что разрешили сделать для них ювелирное украшение? Или ее ослепила возможность стать участницей оргии двух самых популярных людей на планете?