Без четверти одиннадцать бальный зал отеля был переполнен. Дети престарелых банкиров и европейские аристократы сидели рядом с бизнесменами, пожелавшими остаться неизвестными, арабскими шейхами в длинных развевающихся одеяниях, агентами королевской семьи и несчетным количеством посредников из Нью-Йорка, Парижа и Лондона.
У стены за столиками с телефонами расположились молодые люди, представлявшие интересы серьезных покупателей, которым не удалось приехать в Женеву для участия в аукционе. На стене висел экран для демонстрации цветных слайдов выставляемых лотов.
Приехав за час до открытия аукциона, Пет зарегистрировалась и, получив карточки для участия в торгах, пошла осматривать выставленные под стеклом вдоль стены драгоценности. Возле каждой витрины стоял вооруженный охранник, хотя Пет полагала, что это только видимая часть системы безопасности.
Разглядывая ювелирные украшения и огромные камни, которые Дотти не успела или не пожелала вставить в оправы, Пет подумала о своей бабушке и ее драгоценностях. Коллекция Хейнц, конечно, великолепна, но коллекция Ла Коломбы, по слухам, была еще лучше. А не перекочевала ли к Хейнц ее часть?
Пет снова прошла вдоль витрин, пытаясь найти в изделиях сходство с теми, что видела на фотографиях в старых газетах, но тщетно.
Наконец она села в заднем ряду и попыталась собраться с мыслями. Рубин, ради которого приехала Пет, выставлялся в самом начале. Она уйдет, как только купит его. Царившее вокруг оживление ничуть не прельщало Пет. Напротив, она подумала, что, возможно, не стоило принимать предложение герцогини, рискуя отношениями с Люком.
И вдруг Пет осознала: она предпочла бы заняться поисками пропавших сокровищ, вместо того чтобы покупать драгоценности герцогине или сидеть над пламенем горелки.
От раздумий ее отвлекло появление Марселя и Андреа, а вслед за ними – Антонио Скаппы. Они сели в разных углах зала и время от времени обменивались враждебными взглядами.
Ровно в одиннадцать в комнату вошел аукционист, и на экране появилось изображение первого лота.
– Лот номер один. Золотые серьги с бриллиантом. Стартовая цена – четырнадцать тысяч долларов. Четырнадцать… шестнадцать по телефону… Шестнадцать и восемнадцать – задний ряд…
Менее чем за две минуты первый лот ушел за восемьдесят две тысячи долларов. Аудитория молчала. Слышалось только перелистывание каталогов, скрип перьев по бумаге и приглушенные голоса разговаривавших по телефону. На экране мелькали бриллианты, изумруды, нефриты, жемчуг, а иногда даже опалы и аквамарины. Одни участники торгов поднимали карточки, другие – слегка кивали, третьи – чуть заметно взмахивали рукой, четвертые – просто поднимали брови.
Пет отмечала в каталоге, за какую цену ушел лот, а также имя покупателя. Она заметила, что украшения уходили за цену, примерно втрое превышающую ту, что проставил дом «Кристи». Несколько украшений купил Марсель, несомненно, понуждаемый Андреа. Часть из них пойдет в магазин, а часть явно приобретена по заданию заказчика.
Антонио Скаппа, напротив, ничего не купил и не участвовал в торгах.
– Лот номер сорок семь, – объявил наконец аукционер. – Редкий рубин из Бирмы весом почти в двадцать девять карат. Начальная цена – сто тысяч долларов…
Пет не видела, кто предложил первую цену, но та удвоилась, прежде чем Пет успела поднять карточку, однако она тут же назвала двести двадцать тысяч.
– Двести двадцать… двести тридцать…
Пет увидела, что аукционер кивнул Марселю. Другие покупатели отпали. Ей предстояло состязаться с Марселем и Андреа.
Когда Марсель назвал четыреста десять тысяч, Пет замолчала. Рубин, по ее мнению, большего не стоил. Аукционер стукнул молотком, и Марсель смущенно улыбнулся Пет.
Без рубина она, конечно, не получит комиссионных от герцогини. Но Пет не испытывала разочарования, ибо полагала, что камень не стоит такой цены. К тому же, вернувшись домой с пустыми руками, ей будет легче объясниться с Люком.
Она посидела еще немного, уже не следя за ходом торгов, затем поднялась и направилась к выходу. У дверей Пет остановилась и в последний раз окинула взглядом комнату. Неужели она отказалась купить рубин ради любви?
Пет заметила, что Антонио Скаппа поднял карточку и вступил в торги. Его противником тоже оказался Марсель. Андреа сидела, прижавшись к нему, и требовала, чтобы он поднимал цену. Пет посмотрела на экран, где сейчас светился слайд сапфирно-изумрудного ожерелья. Она запомнила его, когда осматривала витрины перед аукционом, несомненно, самая красивая вещь в коллекции. Мириады крошечных камней заставляли его сверкать и переливаться. Пет сверилась с каталогом. Исходная цена – шестьдесят тысяч долларов – при нынешнем ажиотаже наверняка удвоится.