Выбрать главу

Джозеф, считая это очень важным событием, попросил, чтобы пригласили его семью. Беттина чувствовала себя гораздо лучше, и близкие надеялись на ее полное выздоровление. Джозеф думал, что резка камня понравится его дочери. Он хотел также, чтобы обязательно пришла Пет, которая очень интересовалась камнем. Джозеф осторожно подогревал этот интерес.

Комнату заполнили гости. Беттина надела на шестилетнюю Пет самое красивое платье и блестящие черные туфельки.

Джозеф сидел за своим рабочим столом. Он уже все приготовил, нанес на камень бороздки, по которым ему предстояло пройтись резцом, отметил их специальными чернилами, смазал алмаз особым, приготовленным им клеем, чтобы не отлетали крошки.

Для Беттины принесли кресло. Все остальные стояли.

– Мистер Зееман. – Клод Иверес нервно откашлялся. – Вы готовы начать?

– Да, – ответил Джозеф и вставил лупу под бровь. – Не отойдете ли вы все немного назад?

Он достал специальный стальной нож, медленно установил его в бороздке и поднял деревянный молоток. Пет заметила, что у ее матери перехватило дыхание.

Джозеф склонился над камнем, занес молоток так, как делали ювелиры и пятьсот лет назад, и опустил его на нож.

Лезвие защелкнулось.

По комнате прокатился тихий ропот.

– Может, пригласить доктора и приготовить кислородные подушки, – пошутил один из мужчин, – как делал Каплан, когда резал «Джонкерс».

Джозеф ничего не слышал. Он совершенно невозмутимо достал еще один нож и, поместив в бороздку, подвинул вперед и назад, чтобы закрепить положение. Потом снова занес молоток и опустил его на нож.

Алмаз разлетелся на сотню кусочков.

Все застыли. Казалось, комната и люди превратились в камень. На рабочем столе лежал не драгоценный алмаз, а кучка обломков.

Джозеф неправильно понял камень, и произошла катастрофа. В одно мгновение уникальный алмаз стоимостью в миллионы долларов превратился в ничто.

Наконец тишину прорезали голоса, они становились все громче. Пет поняла: случилось что-то ужасное. Дедушка неподвижно сидел и смотрел на разлетевшиеся осколки. Стив схватил дочь за плечо. У матери по щекам покатились слезы, она начала всхлипывать, потом зарыдала. Стив взял ее за руку, стараясь успокоить. Мистер Иверес протиснулся сквозь толпу и крикнул старику, чтобы тот убирался и никогда больше не помышлял о работе с камнями. Лица присутствующих выражали злобу, тревогу и разочарование. Пет хотела помочь дедушке, помочь им всем, собрать осколки камня, соединить их. Но что она могла сделать?

Раскололся алмаз, а вслед за ним все, что соединяло их семью.

Джозеф потерял место, зная, что едва ли когда-нибудь найдет приличную работу. Хотя все понимали, что любой огранщик мог допустить такую же ошибку, как голландец Зееман, никто не рискнул бы сказать это Клоду Ивересу. Джозеф, потеряв уверенность в себе, стал все чаще ссориться со Стивом. При встречах они изливали друг на друга накипевшие в них злость и разочарование.

Беттина походила на привидение. Когда раскололся алмаз, ее мозг пострадал так же сильно, как камень. Она погрузилась в глубокую депрессию, не поднималась с постели ни днем, ни ночью и ни с кем не разговаривала.

Первое время Джозеф даже не искал работу, и Стиву приходилось зарабатывать на всех. Скрепя сердце он вернулся в ювелирный бизнес и опять стал посредником у мелких торговцев и ювелиров. Стив ненавидел свою работу, и его утешало лишь то, что она приносила постоянный доход.

Им было уже не по карману оставаться в дорогой квартире на Риверсайд-драйв, и они переехали в четыре маленькие комнатки на Сорок пятую улицу рядом с Гудзоном – в район под названием «Чертова кухня», кишевший проститутками, бездомными и неблагополучными подростками.

Пет предоставили самой себе. Она часто думала, как все чудесно сложилось бы, если бы дедуля правильно разрезал алмаз. В такие минуты девочка представляла себе, как должен был выглядеть камень, мысленно обрамляла его кольцами, брошами, вкрапляла в них изумруды, рубины или сапфиры.

Она с радостью отправлялась с дедом на прогулки к Гудзону. Пройдя несколько кварталов, девочка забывала о своем постоянном окружении – печальных одиноких матерях с кучей ребятишек, о здоровенных мужчинах, игравших целыми днями на улице в домино, потому что в большом городе для них не нашлось работы. Пет и дедушка, глядя на реку, переносились совсем в другой мир.