– Ты живешь поблизости? – спросила Пет, взяв огромный бутерброд. – Я думала, что у тебя квартира в Маленькой Италии.
– Я переехал. – Стив отодвинул кружку пива и глубоко вздохнул. – Пет, я живу не один.
– Снял квартиру вместе с приятелем?
– Вроде того. Это художник, скульптор. – Стив замялся, и Пет пристально посмотрела на него. – Ее зовут Анна. Я познакомился с ней в прачечной.
– Анна? Ты живешь с женщиной?
– Да.
Она растерялась.
– Папа, как ты мог?
– Я влюбился в нее, Пет. Ты уже взрослая и должна понять это.
Пет показалось, что ее предали. Давно ли отец знает эту женщину и любит ее? Может, и с дедушкой он начал ссориться, чтобы уйти и жить с ней? Неужели отец не помогал маме, потому что не хотел больше оставаться с ними? Пет не верила в это даже сейчас.
– Давно? – спросила она.
– Три месяца. Я познакомился с ней в феврале.
– Февраль. Ты не слишком долго страдал от одиночества.
– О чем ты?
– Ты ушел и вскоре забыл о нас, найдя замену.
– Я не бросал тебя, Пет, и никогда не сделаю этого. – Он погладил ее руку. – Ты – моя дочь, и я люблю тебя.
– А что скажешь о своей жене? Тебе полагалось бы любить и ее.
– Я любил. И я пытался… ты видела сама, Пет. Я пытался жить с твоей матерью, помогать ей.
– Плохо же ты пытался.
– Я делал все, что мог, – до тех пор, пока не понял, что моя душа умрет, если я не… вырвусь на свободу. Твоя мама считает себя русалкой. Но я просто человек.
– И ты отослал ее с глаз долой.
– Твоя мама больна уже очень давно. Я не знаю почему и не знаю, поправится ли она. Очень надеюсь на это, но не могу посвятить всю жизнь надеждам и мечтам, которые не осуществляются.
– Откуда такой эгоизм? Почему ты не продал этот дурацкий флакончик и не заплатил за хорошее лечение?
– Черт побери, это не эгоизм! – Стив хотел взять ее за руку, но она увернулась. – Пет, пожалуйста. Ты злишься и обижена, но попытайся понять.
– Тогда объясни.
– Хорошо. Все началось с твоей бабушки. Когда-то давно я потерял очень много из-за твоего дяди Витторио.
– Моего дяди?..
– Давай пройдемся, и я все расскажу тебе. – Стив бросил на стол несколько монет и повел дочь к двери.
Они медленно шли по улицам, и Стив рассказывал ей о своем прошлом. Он рассказал Пет о Витторио и о Карло Бранкузи. Образ прекрасной виллы рядом с Флоренцией, запах свечей в серебряных канделябрах, сверкающие бриллианты на шее необычайно красивой женщины. – Стив пронес эти воспоминания через всю жизнь.
– Ла Коломба, – повторила Пет, – бабушка.
Стив остановился, достал кошелек и протянул дочери старую фотографию из газеты – бледную и едва различимую, – но Пет поразила красота женщины, которая пила шампанское и улыбалась в камеру.
– Можно мне взять это?
– Я хранил фотографию для тебя.
А потом он рассказал ей о парфюмерном флаконе и о наследстве, украденном братом.
– Я сделал все, чтобы выследить Витторио. Я следил за всеми сообщениями об аукционах, читал все статьи о продаже драгоценностей. И всегда надеялся, что когда-нибудь всплывет что-то из маминой коллекции и я узнаю об этом. Но этого не случилось. Возможно, все уже распилено, разобрано и продано. Именно поэтому я занялся в Америке ювелирным бизнесом. И так встретил твоего дедушку.
– То есть если бы ты не приехал в Америку искать брата, я бы не родилась?
Стив улыбнулся и помахал рукой куда-то вдаль, за горизонт.
– Спасибо, Витторио.
Теперь Пет многое стало понятным, но не все. Почему отец сдался?
– Почему ты перестал искать, папа? Может, начнешь все снова? Я помогу тебе. Мы найдем дядю, я уверена.
– Прошло тридцать лет с тех пор, как в моих руках оказалась эта половина флакона. Когда-то я посвятил ей жизнь и чуть не потерял себя. Я сдаюсь.
– Но, папа…
– Нет, Пет. Посмотри, что этот флакон сделал с нами, со мной, с твоей матерью. Я думаю, что был прав, когда назвал его дьявольским. Мне необходимо раз и навсегда отказаться от поисков драгоценностей.
– Папа, где сейчас эта половинка флакона?
– Если я скажу тебе, что ты сделаешь с ней?
– Не знаю. Но я должна снова взглянуть на нее. Она вдохновила меня на лучшую мою работу, помнишь?
– Пожалуй, пора использовать ее для чего-то полезного. Продай ее, а на вырученные деньги помоги матери. Или заплати за свое обучение. Мне следовало продать эту реликвию много лет назад.
– Не говори так, папа, – перебила его Пет, и Стив чуть не заплакал. – Сейчас я понимаю, почему ты был не в силах расстаться с ней, даже когда мы так нуждались в деньгах для мамы. Флакон принадлежал твоей матери, и только он остался у тебя на память о ней.