– Тебе это удалось. – Пет с удивлением подумала, что Анна точно передала ощущение. – Почему ты работаешь с деревом?
– Потому что оно живое. – Анна пробежалась длинными, чуткими пальцами по шероховатой поверхности. – Мне нравится угадывать его душу и находить для нее соответствующую форму. – Анна пытливо заглянула девушке в глаза. – Затем я просто отсекаю все лишнее.
– А допустив ошибку, ты уничтожаешь готовую скульптуру?
– Да, если ее нельзя превратить во что-то другое. Иногда это другое оказывается интереснее того, что было задумано вначале. – Анна подошла к большому отполированному овалу, в углублении которого покоился крошечный деревянный шарик. – Так получилось вот с этим. Я предполагала назвать это «Оком вселенной», но, когда завершила его, Стефан сказал, что скульптура напоминает раздавленный круассан с одинокой изюминой внутри. – Анна рассмеялась. – Иногда мне кажется, что твой отец ничего не понимает в искусстве.
Пет задумчиво поглаживала светлый гладкий бок «Ока вселенной».
– Ты сделала отца счастливым, Анна. Он снова научился смеяться.
– И он дал мне счастье, Пет, потому что с ним я чувствую себя женщиной.
– Как же вам удается сохранять взаимопонимание?
– Мы друзья. В этом весь секрет, Пет. Самый лучший любовник тот, кто еще и настоящий друг.
Слово «любовник» применительно к отцу резануло Пет, но она прекрасно поняла, что имела в виду Анна.
– Приходи к нам на вечеринку на следующей неделе, – предложила Анна. – Будет много интересных людей.
Вечеринка была в самом разгаре. Гостей было человек двадцать, в основном люди искусства – художники, музыканты, пара писателей, танцовщик. Три журналиста и фотограф работали вместе со Стивом.
Пет немного робела. Она не бывала на светских приемах, но ей хотелось бы с кем-нибудь побеседовать до того, как все это закончится.
Прислонившись к кухонной стойке, Пет наблюдала за худощавым молодым человеком, стоявшим у сервировочного столика. Он самозабвенно поглощал крекеры с сыром. На вид ему было чуть больше двадцати, на его мальчишески пухлое лицо падали прямые темные волосы. Расправившись с крекерами, он потянулся за сандвичем с сыром и сельдереем.
– Может, предложить вам что-нибудь еще? – спросила Пет, взглянув на опустевший поднос. – По-моему, вам нужно что-то более существенное, чем крекеры с сыром.
– А что вы можете мне предложить?
– Полагаю, в холодильнике найдется несколько ростбифов.
– С кровью?
– Не знаю. А вы, похоже, разборчивы?
– А как же! Жизнь несовместима с компромиссами.
Пет усмехнулась.
– Ладно, я найду что-нибудь для вас. Порывшись в холодильнике, она извлекла оттуда мясо, сыр, пучок салата, помидоры, майонез, горчицу и банку пикулей.
– О! Сколько еды! Вот если бы вы сумели все это приготовить!
– Сандвичи незачем готовить. Вот телятина или консоме с цыпленком требуют кулинарных навыков.
Нарезав сыр, огурцы и помидор, Пет положила все это на поджаренную булочку.
– Какая разница. – С нескрываемым удовольствием съев сандвич, парень несколько запоздало представился: – Чарли Бэррон.
– Пет д'Анжели. – Они пожали друг другу руки.
– Чем вы занимаетесь, когда не едите, Чарли Бэррон? – осведомилась Пет.
– Я делаю искусство, – важно ответил Чарли.
Пет никогда не слышала такого словосочетания, хотя на этой вечеринке им явно злоупотребляли. Анна и ее друзья делают искусство. Этим же хотела заниматься и Пет со своими камнями.
– Какого рода искусство? – спросила она.
– Поп. – Голос Чарли звучал несколько агрессивно. – Слушай, все работают, так почему же я не должен?
– Не знаю. А почему ты не должен?
– Потому что никто не понимает, что я пытаюсь выразить.
– Попробуй мне рассказать.
Чарли рассказал, и очень подробно. Когда холодильник опустел и на тарелке ничего не осталось, молодые люди переместились на удобный диван, покрытый индейским покрывалом. Чарли рассказал, что по дешевке арендовал под мастерскую помещение старой типографии, где и создает свои произведения из первого попавшегося хлама – ржавого металла, рваных простыней, консервных банок, кусков картона и прочего мусора.
– Отходы человеческой деятельности производят впечатление, если смотреть на них свежим взглядом, – объяснил он.
Они все еще сидели, потягивая красное вино и мило болтая, когда за последним гостем закрылась дверь.
– Спокойной ночи, Чарли, – сказала Анна. Он поднял голову и удивленно огляделся.
– Вечеринка закончилась?