Тина у окна сказала:
— На бруствере должно быть больше охраны. Предположим, что Черный человек вернется.
Белеза, подошедшая к ней и тоже выглянувшая наружу, вздрогнула.
— Я боюсь, — пробормотала Тина. — Я надеюсь, что Зароно и Стромбанни будут убиты.
— А Конан, нет? — удивленно спросила Белеза.
— Конан не причинит нам никакого вреда, — убежденно ответила девочка. — Он живет по своему варварскому кодексу чести, а оба других бесчестны.
— Ты очень умна для своих лет, Тина, — пробормотала Белеза с беспокойством, которым каждый раз наполняла ее эта таинственная проницательность маленькой девочки.
— Смотри! — Тина замерла. — Охранник у южной стены палисада исчез. Я только что видела его на бруствере, а теперь его больше нет!
Из их окна были видны острые колья палисада, поднимающиеся над косыми крышами хижин, которые простирались во все стороны. Нечто вроде открытого коридора около двенадцати футов шириной образовалось между стеной палисада и задними стенами домиков, протянувшихся сплошным рядом. В этих домиках жили семьи слуг.
— Куда же мог деваться охранник? — прошептала Тина.
Белеза посмотрела на ближайший конец домиков, находящихся недалеко от главного дома. Она могла поклясться, что позади домиков проскользнула призрачная фигура и исчезла в двери. Был ли это охранник? Почему этот человек покинул свой пост и почему он пробрался в дом украдкой? Нет, она не верила, что это был охранник, которого она знала. Неописуемый страх сжал ее сердце.
— Где, граф, Тина? — спросила она.
— В банкетном зале, моя леди. Он сидит, уткнувшись в плащ, один за столом, пьет вино и лицо у него белое, как у мертвеца.
— Иди и расскажи ему о том, что мы видели. Я буду наблюдать из окна, чтобы пикты незаметно не перелезли через палисад.
Тина выбежала из комнаты. Внезапно Белеза вспомнила о предупреждении в письме графа: держаться подальше от банкетного зала. Она подошла к двери и услышала легкие шаги девочки, идущей по коридору, а потом спускающейся по лестнице.
Но прежде чем она достигла двери, чтобы позвать Тину назад, она услышала пронзительный крик ужаса, от которого ее сердце чуть не выскочило от страха. Она выбежала из двери и помчалась по коридору, почти не соображая, что она делает. Посреди лестницы она остановилась, словно окаменев.
Она не закричала, как кричала Тина. Она не была способна ни пошевелиться, ни издать какой-либо звук. Она увидела девочку и почувствовала, как ее руки отчаянно вцепились в нее. Но это была единственная реальность в этом мире, в этом непредставимом ужасе.
На дворе Стромбанни только покачал головой на вопрос Конана.
— Нет, ничего не слышал.
— А я слышал! — инстинкты киммерийца пробудились в нем. — Это донеслось с южной стороны, из-за домиков.
Он вытащил саблю и направился к палисаду. Со двора не было видно южной стены и находящихся там охранников. Воодушевленный примером Конана, Стромбанни отправился вслед за ним.
В начале прохода между домиками и стеной палисада он увидел остановившегося Конана. Ход этот был скудно освещен двумя факелами, находящимися на концах коридора. И примерно в центре него на земле лежала скорчившаяся фигура.
— Бракус! — выругался Стромбанни. Он подбежал к нему и опустился на колени. — О, Митра! Его горло перерезано от уха до уха.
Конан внимательно осмотрелся. Кроме него, Стромбанни и мертвеца в проходе никого не было. Он посмотрел в бойницу, в кругу факелов ничего не двигалось.
— Кто мог это сделать? — спросил он скорее себя, чем Стромбанни.
— Зароно! — зашипел и вскочил Стромбанни. — Он послал своих собак, чтобы те убили моего человека. Он хочет уничтожить меня! Дьявол! У меня есть враги внутри палисада!
— Подожди! — Конан схватил Стромбанни за руку, чтобы удержать его. — Я не думаю, что Зароно…
Но возбужденный пират вырвался, и ругаясь побежал по проходу. Конан последовал за ним. Стромбанни помчался прямо к костру, у которого сидел Зароно и пил из кружки пиво.
Его удивление было неподдельным, когда кружка была выбита у него из рук, и ее содержимое пенясь побежало по нагрудному панцирю, а самого его схватили безжалостные руки. Он с искаженным лицом уставился на капитана пиратов.
— Ты, проклятая собака! Убийца! — прогремел Стромбанни. — Ты убиваешь в спину моих людей, хотя она также защищает твою шкуру, как и мою!
Конан подбежал к ним. По всему двору люди перестали есть и пить и уставились на эту сцену.