– А то! Что я, нанималась тухнуть на уроках целыми днями? В вечерке дается самый минимум – сходил три раза в неделю, и все. А можно и вообще не ходить, только контрольные писать. Там все по-взрослому.
– Супер! Не то что у нас. Англичанка уже задолбала – каждый день к доске вызывает.
– Так переходи тоже в вечерку. Прикольно будет, если мы все туда уйдем. Классуха в осадок выпадет.
– В школе никого не останется. Учителя друг друга строить будут. Во ржачка!
– А что, ребзя, давайте все уйдем! – предложила Таня, обводя взглядом свою компанию.
– Я не могу. Меня батя повесит, – признался Колян. Все знали суровый нрав его отца, поэтому никто Коляна осуждать не стал.
– Я тоже.
– И я.
– Ты извини, но мы переводиться не будем. В самом деле, один год остался, а потом поступать. После вечерки в институт попасть труднее, – высказал общее мнение Маркиз.
– Ну и оставайтесь! – гордо вздернула носик Тайна. Компания, в которой она была несомненным лидером, перечила ей редко. Сегодня она чего-то не учла и оказалась в одиночестве. Жаль, что Серый был на год старше и он уже ушел в ПТУ. Он бы ее непременно поддержал. Потому что Серый ее любит и готов ради нее на все. Стоит только свистнуть, и он прибежит, чтобы исполнить любое ее желание. Серый ей нравился, но не так чтобы очень. Он был классным парнем и хорошим другом, но слишком простым для того, чтобы стать героем ее романа. Таня иногда позволяла Серому больше, чем остальным своим поклонникам, – иногда с ним целовалась, но не по-настоящему, конечно же, а по-дружески. По-настоящему она будет целоваться с ним, тем самым, своим единственным и неповторимым. А пока он еще не появился на горизонте, можно, чтобы не киснуть в монашках, поманежиться и с Серым – все лучше, чем ни с кем.
Положа руку на сердце Таня тосковала не по своему классу – ребятам, учителям, а по ушедшему детству. Здесь, в вечерней школе среди взрослых людей, она начинала чувствовать себя взрослой и оказалась к этому не готовой. Уж слишком быстрым получился переход – еще вчера она на правах ребенка измывалась над учителями и ее поведение считалось шалостью, а теперь поняла, что тут никто вокруг нее на цырлах ходить не станет. Но обратной дороги нет – поезд ее детства отчалил от станции раньше времени. А с другой стороны, хорошо, что она оказалась в вечерней школе. После того что случилось с ней этим летом, она бы не смогла, не посмела переступить порог своего бывшего класса, где все уже все знают.
После беседы с Алей и Лизой у Шубина сложилось впечатление о Татьяне как о хорошей оторве. Хитрая, стервозная, не лишенная обаяния – такая ножичком полоснет и даже глазом не моргнет. Одно не вязалось: Глазыркин утверждал, что на даме, приходившей к Дворянкину, было платье и каблуки, а Татьяна таких вещей не носила, по крайней мере на работе. Ничего, разберемся, подбодрил себя Шубин.
К удивлению сыщиков, Татьяна никуда не уехала. Не успела. Когда Костров с Шубиным явились к ней домой, она собирала дорожную сумку. Анатолию хватило одного беглого взгляда на обстановку, чтобы определить, что девушка живет одна. Ее съемная квартира из-за небольшого количества мебели казалась просторной.
– Куда едем? – светски поинтересовался Михаил, после того как они с коллегой представились.
– Не решила пока, – ответила хозяйка, смущенно закрывая сумку, из которой торчали купальник и носки.
– Странная манера – сначала собрать вещи, затем определиться с направлением.
– Горящую путевку хочу взять – так дешевле получится, – пояснила она.
Бирюзовые, кошачьей формы глаза, высокие скулы, приоткрытые кукольные губы, на голове тонкий ободок, поддерживающий длинную светлую челку. Даже свободная, на два размера больше, мужская рубашка и мешковатые штаны не скрывали стройную, немного сутулую фигурку девушки. Она вполне ничего, отметил про себя Шубин. Приодеть и подкрасить, может, и сошла бы за роковую красотку.
– Татьяна Николаевна, вы знакомы с Романом Дворянкиным?
Девушка нервно дернула губами, руки затряслись и стали вдруг лишними – она не знала, куда их деть.
– Это наш исполнительный директор, – сказала она севшим голосом.
– Вы знаете его только как директора?
– Да, – отвела она глаза.
– Он погиб, и вам придется пройти с нами, – сообщил капитан. – Собирайтесь, только, пожалуйста, быстрее.
Девушка обреченно вздохнула. Она не заставила долго себя ждать: достала из шкафа кроссовки, взяла рюкзак, бросила в него расческу, гигиенические принадлежности, очки и томик Цветаевой – все сборы.
– Узнаете ли вы кого-нибудь из присутствующих здесь женщин? – прозвучал бесстрастный голос, вернувший Татьяну в реальность. С того момента, как ее посадили в служебную машину и привезли в это неуютное казенное здание, она словно выпала из реальности, уйдя глубоко в себя. Дурные предчувствия оправдались. В Таниной жизни происходило нечто ужасное – такое, о чем страшно было думать: смерть Дворянкина, появление полиции у нее дома. Происходящее казалось продолжением кошмарного сна.