— Надо уставом школы запретить надевать такие прекрасные камни в таком бездарном сочетании, — он кивнул на давешнюю высокую брюнетку, щеголявшую сейчас по залу в великолепном зеленом платье — Аметисты на ней настоящие, с Земли, а вот магнитиры, якобы с Андроса, поддельные. К тому же, не те, не другие камни ей не подходят.
— Смотря что считать подходящим. Кажется, она может позволить себе их носить
— Чепуха. Дело тут не в возможностях. Они ей просто не подходят
«Вот ты, значит, как! — подумала Малка, раздраженная самоуверенностью гостя из Красного Фонтана — «Чепуха», значит! Ну, посмотрим…»
— А можно ли подобрать для нее камень? — спросила она с уверенностью рыбака, закидывая удочку в богатый рыбой пруд
— Думаю, кому угодно можно подобрать камень, похожий на него
— Хорошо, — тут же отреагировала Малка, решив оставить высокую брюнетку в покое. — Тогда как насчет нее, — кивнула она в сторону Стеллы, болтавшей с каким-то брюнетом
— Цитрин, — почти не задумываясь, сказал незнакомец, — он такого же цвета, как и ее глаза
— Ладно. А как насчет… — Она огляделась в поисках подходящей «жертвы» — А как насчет нашей директрисы?
— Ну, это совсем легко. Алмаз, непогрешимый и ценнейший
— Ну хорошо, — не оставляла попыток подловить незнакомца, раздражавшего ее уже своей высокопарностью, Малка, — а как насчет….
Но незнакомец ее перебил:
— А как насчет меня?
Малка замешкалась. Конечно, что-то ответить нужно. Но от ответа этому нахалу, чувствовала Малка, что-то зависит. По крайней мере, сегодняшний вечер. И как бы она не любила драгоценные камни, найти ответ было сложно. Она взглянула ему в глаза и практически увидела в них ответ.
— Топазион
— Тоже из-за цвета глаз? — усмехнулся он. — Ну ладно, пусть будет топазион. Если его предпочитала сама Клеопатра, то кто я такой, что бы спорить?
Он щелкнул пальцами и разжал ладонь. На ней лежал маленький, почти прозрачный зеленый камень. Провел по нему пальцем, и вокруг камня соткалась тонкая золотая клеть с вплетенной в нее английской булавкой, при помощи которой он и прикрепил камень к своему мундиру.
— Ну а какой камень подошел бы мне? Тигровый глаз? Черный оникс?
— Не так уж я и банален, — произнес неизвестный, тонко улыбаясь — Голубой агат, камень снов, избавляющий от кошмаров, дарующий…
Но Малка не слушала. Какое-то движение, еле пойманное боковым зрением, отвлекло ее, подобно тому, как притягивает внимание молния, перечеркивающая ночное небо. Это движение и походило на молнию, или, по крайней мере, соединяло своим перемещением землю и высь. Грохот, походивший одновременно на пушечный выстрел и звон разбившегося стекла, окончательно прервал тираду эксперта по камням. Жалобно застонав, сломался один из стоявших в конце зала столов с угощениями. Юные феи, преподаватели, будущие специалисты и паладины окружили место бедствия, кто-то уже пытался поднять из осколков предмет, упавший откуда-то сверху и весь шум устроивший. Подбежали к пострадавшему столу Лейла и Флора, причем последняя обернулась, увидела Малку и…
«Не предмет! — поняла вдруг Малка, — Не предмет, человека! Нет! Нет, нет, не сейчас!»
Флора, Лейла, а также присоединившиеся к ним Блум и Стелла, уже бежали в их с молодым специалистом сторону. Кто-то из них что-то кричал ей, но до Малки доносились только обрывки фраз. «Жива!», «Она…», «Но кто?..». Лейла зачем-то попыталась схватить ее за руку, но Малка отшатнулась. Было уже поздно — пол уходил из-под ног, стены поплыли в ее сторону, в ушах зазвенело, голова заболела нестерпимо.
Но это было еще не самым худшим. Дико заколотилось сердце, ударов сто-сто десять в минуту. Но вдруг оно пропустило очередной удар, куда-то упало и остановилось совсем. Последним усилием воли она закрыла глаза, хотя значения это уже не имело. Зрение, слух, осязание — все милостиво отключилось, будто бы стараясь оградить ее от всего, что произойдет после.
Сколько времени прошло, перед тем, как сознание к ней вернулось? Минута, час, вечность?
Увы, прощаясь с сознанием, Малка уже знала, где и даже когда оно вернется к ней.