— Не пойти ли вам с Конелом наверх? — предложила Ферн. — А я приберусь в кухне.
Все мысли у Ливии вылетели из головы. Ферн выглядела такой потерянной, что она испытала острое чувство вины. Какая же она эгоистка! Сестре плохо, а она думает только о себе. Не о себе, конечно, а о Конеле Сазерленде.
— Я помогу тебе, — пересилила себя Ливия. Конел промолчал. Вероятно, он считал, что она действительно должна исполнить свой сестринский долг, тем более их помолвка — чистая фикция.
Они управились с уборкой минут за сорок, но еще часа полтора Ферн изливала свое отчаяние.
Ливия молча слушала, не зная, что сказать. Ясно было одно: какое бы решение ни приняли Билл и Ферн, кто-то один все теряет. Может, и был какой-то выход из создавшегося положения, но лично она его не видела.
Наконец Ливия пожелала сестре спокойной ночи и побежала наверх, к Конелу. На втором этаже было тихо, и Ливия на минутку остановилась у двери в спальню. От предвкушения встречи у нее перехватывало дыхание. Сестринский долг она исполнила и теперь с чистым сердцем может отдаться своим делам.
Набрав побольше воздуха, Ливия отворила дверь и проскользнула в спальню. Лунный свет струился из окна и освещал крупную фигуру Конела, лежащего в кровати. Ливия чуть помешкала, ожидая, не скажет ли он чего, чтобы понять, в каком он настроении. Не дождавшись, она подошла к кровати и посмотрела на него.
Конел спал! Пока она там выслушивала излияния сестры, мечтая о той минуте, когда поднимется наверх, он уснул. Как он мог?!
Спокойнее, подсказывал ей здравый смысл. Конечно, она одержима Конелом, но это еще не значит, что он тоже одержим ею. Судя по всему, ни капли не одержим. Иначе не спал бы.
От огорчения у Ливии бессильно опустились плечи. У нее было такое ощущение, что она попала в ловушку, и в этом было что-то пугающее и одновременно притягательное.
Если б она могла сейчас же отдаться любви с ним, ну хоть свернуться калачиком у него под боком, да разок-другой нечаянно толкнуть его, разумеется, как бы во сне… Почувствовав прилив бодрости, Ливия быстро разделась и юркнула под одеяло поближе к Конелу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ливия беспокойно зашевелилась, разбуженная пронзительным голосом Бобби. От ее сладкого сна не осталось и следа. Она плотнее прижалась к Конелу, тщетно пытаясь не слышать ни вопящего Бобби, ни Ферн, кричащей ему снизу, чтобы он перестал шуметь и дал людям поспать. Ничего не помогало.
Раздосадованная, Ливия приоткрыла глаза и поймала себя на том, что смотрит на соблазнительную тень возникшей невесть откуда бороды Конела. Щетина придавала ему загадочный пиратский вид.
Она взглянула на красные цифры электронных часов и попыталась подсчитать, сколько у нее времени в запасе. Вполне достаточно, чтобы выполнить задуманное, а именно заняться любовью с Конелом. Вот только как его разбудить, не вызвав подозрений? Ливия внимательно вглядывалась в его безмятежное лицо.
Первым делом надо встать и отправиться в ванную, решила она. Она хлопнет дверью, и, может, это разбудит его. А если нет, хлопнет еще разок, а потом сделает вид, что споткнулась, и упадет на постель. Это должно сработать.
Улыбаясь в предвкушении удачи, Ливия соскочила с кровати, быстренько натянула на себя махровый халат, побежала к двери, с достаточной силой хлопнула ею, пустившись бегом по коридору, благо ванная была свободна.
Конел проснулся от шума и невольно потянулся к Ливии. Рука нащупала пустоту, и от безотчетной досады он окончательно проснулся. Где же Ливия? Почему она не разбудила его, когда встала? Уж если не хотела предаться любви, хотя бы сказала «Доброе утро!» Дурное предчувствие овладело им.
Спустив ноги с кровати, он потянулся к брюкам, решив одеться и пойти на ее поиски. Ему не хотелось терять ни минуты.
Негромкий стук в дверь застал его врасплох. Он поспешно застегнул молнию на брюках и пошел к двери.
На пороге стоял Билл. У него был вид человека, проведшего бессонную ночь.
— Конел, прости, что врываюсь, но я увидел, как Ливия вышла, и подумал… — он в полном отчаянии махнул рукой. — Ничего я не подумал. Просто я в таком состоянии, что, если не поговорю с кем-нибудь, совсем свихнусь и…
Слова Билла о том, что Ливия ушла, вконец расстроили Конела. Ты попал в нужную компанию, подумал про себя Конел, глядя на осунувшееся лицо Билла. Говорить ему не хотелось, а хотелось скорее отыскать Ливию, придумать уловку, чтобы затащить ее в постель. Но если бы Ливия хотела быть с ним, она бы не сбежала. Уж не дала ли она тем самым понять, что их фантастическое приключение закончилось? Он чуть не задохнулся от внезапно пронзившей его боли.
Конел набрал в легкие воздуха, чтобы немного успокоиться. Если так, то ему это не подходит, мрачно размышлял он. Он не хочет, чтоб их интимные отношения прекратились. Этому не бывать, потому что… потому что он любит ее. Это слово ударило его, словно молния. Да, его чувство к Ливии выходит далеко за рамки обычного увлечения и естественного желания. Он любит ее! Любит в ней все — от острого ума до привлекательной внешности.
Итак, спрашивал он себя в полной растерянности, что теперь делать?
— Послушай, если сейчас не время… — раздался голос Билла.
— Да нет, что ты!
Конел тряхнул головой, словно пытаясь отделаться от обуревавших его мыслей. Это ровным счетом ничего не меняет, убеждал он себя. Он и сейчас хочет того же, что пять минут назад. Чтоб Ливия была рядом. Всегда.
— Я просто еще толком не проснулся, — пояснил Конел. Уж если он не мог сделать то, что хочет, надо, по крайней мере, проявить себя порядочным и чутким человеком и позволить хозяину поплакаться в жилетку. Биллу действительно это позарез нужно. Вид у него тот еще. — Входи, а я пока оденусь.
Конел дал Биллу пройти. Через минуту он был уже полностью одет.
Ливия закончила причесываться, спрыснула себя своими любимыми цветочными духами, приоткрыла дверь ванной и осторожно выглянула в коридор, чтобы удостовериться, что там никого нет. Сейчас только разговоров не хватало! Ей нужно вернуться к Конелу.
В коридоре никого не было, и она поспешила в спальню с чувством полного удовлетворения, которое — увы! — мгновенно улетучилось, как только она окинула взглядом комнату, желая убедиться, надо ли снова хлопать дверью, чтобы разбудить Конела. Постель была пуста. Взгляд ее напрасно пробежал по крошечной комнатке. Его и след простыл.
Ливия прислонилась к косяку, бессмысленно уставясь на пустую кровать. Куда он мог уйти? Не так уж долго она отсутствовала. Не больше пяти минут. Не мог же он проснуться до того, как она вышла? Неужели он воспользовался ее отсутствием, чтобы сбежать? Что за чушь! Конел — взрослый человек и может вполне сказать «нет». Она сама такая же. По крайней мере, теоретически. Ливия вздохнула. Что касается ее лично, ей трудно представить себя говорящей ему «нет».
Она напомнила себе, что вообще-то они договорились выехать из Скрэнтона сразу после утренней воскресной службы. Может, Конел решил, что самое время вернуть их отношения в прежнее ровное, спокойное русло? Да, да, в ровное русло, без всяких сексуальных отношений. Гримаса исказила ее лицо. После этого уик-энда ей уже никогда не удастся восстановить душевное равновесие. Какова бы ни была расплата в будущем, она не сожалеет о том, что стала любовницей Конела. Он затронул в ней какие-то струны, о существовании которых она не догадывалась. Она впервые по-настоящему чувствовала себя женщиной и ни о чем не жалела.
— Рим не сразу строился, — пробормотала она. Сейчас она оденется, спустится вниз и забудет о том, что Конел сбежал при первой же возможности.
— Пойдем пройдемся, — предложил Билл. — В этом доме не поговоришь толком.