— Даже не могу сказать, что в тебе особенно привлекательно, — раздумчиво протянула она.
— Скажем, мои бицепсы, — предложил он.
— О твоих физических данных я как-то не особенно задумывалась, — соврала она, с опаской заметив лукавый блеск в его глазах.
— А напрасно, — сказал он с наигранной серьезностью. — Физические данные играют важную роль в отношениях, даже притворных. Можешь потрогать мои мускулы, чтобы по достоинству оценить их.
Это он ей говорит! Ей, которая и так уже сотворила из него кумира!
Медленно, оттягивая момент, она стала приближаться к нему, пока глаза не уперлись в свитер. Да, мускулатура у Конела хоть куда. Просто фантастика! Он весь такой: крепкий, надежный. Он не из тех, кто отдается порывам и тут же охладевает. Для женщины Конел Сазерленд, конечно, редкостная находка. Такой не бросит и не сбежит при первых трудностях.
Только какой ей толк от всего этого, если она не может убедить его изменить свое отношение к браку? А та блондинка, которой он купил обручальное кольцо? Ведь он собирался на ней жениться.
— Есть жалобы на мое сложение? — раздался голос Конела.
Нет, с этим все в порядке. Ливия с трудом отогнала от себя мысли о прошлом. Надо думать о настоящем или, вернее, о будущем.
— Впрочем, может, ты из тех женщин, которые не придают особого значения физической силе?
Ливия не знала, что и ответить. Сказать, что физическая сила для нее главное, было бы пошло. Но ведь так оно и есть. Да плевать, в конце концов, пошло это или нет! Никто в этом мире не совершенен.
— Может, ты из тех женщин, которым в мужчине подавай ум? — ехидно продолжал Конел, явно подначивая ее.
Затем вдруг протянул к ней руки и привлек к себе. Застигнутая врасплох, Ливия оказалась крепко прижатой к его груди, и голова ее закружилась от исходящего от него жара. Ей оставалось только смириться и расслабиться, отдавшись горячей волне, поднимавшейся откуда-то снизу.
— Зачем ты это сделал?
— Думай, думай, женщина! Что лучше: болтливый тип или сильный и немногословный?
Ливия глубоко вздохнула, и запах его одеколона ударил ей в ноздри. Такой приятный запах. Как будто лимоном пахнет. Она любила аромат лимона. И вообще все лимонное. Лимонные ириски, лимонный пирог, лимонный мужчина…
Интересно, может, Конел и на вкус как лимон? Она повела носом по его шее и улыбнулась, почувствовав, как он напрягся. Расхрабрившись, она коснулась языком его кожи. Он еще крепче сжал ее. Если она так дуреет от него, нет ничего удивительного, что и его тело отзывается на ее ласки.
— Ливия, — раздался над ее ухом голос Конела, когда она снова поцеловала его в шею.
Вовсе он не лимонный на вкус, скорее соленый. Она провела руками по его груди, пьянея от ее удивительной лепки. Да, Конел Сазерленд — идеал мускулистого мужчины. Он воплотил в себе все ее эротические фантазии.
Ее пальцы пробежали по его плечам и замкнулись у него за шеей. Она чуть крепче прижалась к его груди, желая только одного: поцеловать его. Как зачарованная смотрела она на его приближающиеся губы, все в ней дрожало в предвкушении поцелуя, в ушах звенело, она словно готова была взорваться, но, к ее разочарованию, он вдруг весь напрягся и повернул голову к двери.
— Что такое? — услышала она свой слабый голос.
Конел кивнул на дверь. До Ливии только сейчас дошло, что ее зовет племянник. От смущения ее бросило в краску: она так была поглощена Конелом, что ничего не слышала. Она подняла глаза и посмотрела на Конела. Он смотрел на нее, как ни в чем не бывало, разве что легкая досада мелькнула на его лице: так иногда реагировал он в агентстве, когда что-то не ладилось.
Ливия поспешно оторвалась от Конела, возвращаясь на грешную землю. Разве можно так голову терять? — корила она себя. Это она зациклилась, а не он. Ну, подумаешь, с удовольствием целует ее; любой нормальный мужчина с удовольствием целует любую женщину.
— Тетя Ливия, — услышала она нетерпеливый крик племянника, подействовавший на нее отрезвляюще. — Почему ты не отзываешься? Что вы там делаете? Мне нужно взять чистые носки.
— Мы лишь… — начал было Конел, но Ливия поспешно перебила его. Не хватало только, чтобы он необдуманно что-то ляпнул. Может, он считает, что детям надо говорить правду, и только правду?
— Мы разбираем вещи. — Она попыталась придать своему голосу должное спокойствие. — Входи, если хочешь.
— Кто за, кто против? — услышала она шепот Конела, и на душе у нее стало легче: он был явно раздосадован неожиданным вмешательством.
Бобби влетел в комнату и бросился к шкафу.
— Мама велела переодеться, но запретила входить, если дверь закрыта, а то, говорит, увидишь чего тебе не положено.
Отыскивая нужную пару, он расшвырял дюжину носков по всей комнате.
— Я спрашиваю что, а она только смеется и говорит, что я мал еще.
— А разве нет? — уклонилась от ответа Ливия. Она и себе-то не могла сейчас сказать, что же происходит между нею и Конелом. Во всяком случае, шестилетнему племяннику этого не понять. — Нам пора спускаться, — выдавила через силу Ливия. И когда только Бобби уберется со своими носками! Но племянника не так-то легко было выставить за дверь.
Они все вместе вышли из комнаты: Ливия впереди, Конел чуть сзади, а Бобби замыкал процессию. Ливия задумчиво бросила косой взгляд на Конела. А что, если прибегнуть к традиционному приему: сделать вид, что падаешь с лестницы, он тебя подхватывает?..
Нет, это, пожалуй, чересчур затасканный ход, а кроме того, тогда она должна быть позади него, а Конел впереди. Не пойдет. А что, если?..
Она вскрикнула от испуга и вцепилась в перила, почувствовав под ногами что-то движущееся. Это нечто не просто двигалось, но еще и визжало так, что ушам стало больно, а потом еще и ударило ее по ноге и покатилось вниз по лестнице, оказавшись взъерошенным черным комком.
— Это еще что такое? — воскликнул Конел, подхватив Ливию и прижав к себе.
— Осторожней с котом, Ливия, — послышался из кухни голос Ферн. — Я забыла предупредить тебя, что он спит на лестнице.
— Это не кот, а катастрофа, — пробурчал Конел, поглаживая Ливию по спине.
Испуг ее сразу прошел.
— Это точно, — прошептала она в его свитер, оттягивая время. — Но мне не на что жаловаться.
— А мне есть на что. — Его рука поднялась выше.
Ливия теснее прижалась к нему.
— Знаешь, ведь именно я подобрала это чудовище в канаве у дороги в прошлом году, и бедная Ферн приютила его.
— Лучше б она поучила его хорошим манерам. — Дыхание Конела соблазнительно грело ей щеку.
— Хм, — только и выдохнула Ливия, боясь пошевелиться и спугнуть его: она надеялась, что он поцелует ее. Надо не забыть купить коту игрушку, пронеслось у нее в голове сквозь туман, и в этот момент губы Конела подобрались к ней и все мысли сразу куда-то испарились. Она больше не думала, а только всем существом ощущала его твердые и жаркие губы.
Ливия приоткрыла рот, и язык Конела стал ласкать ее нижнюю губу. Бешеный водоворот желания затягивал ее в свою бездонную воронку. Просто немыслимо, чтобы от одного поцелуя можно было испытать что-то подобное.
Конел еще крепче прижал ее к себе, почувствовав, как она дрожит в его объятиях. Он даже представить себе не мог, что целовать Ливию такое наслаждение. А о том, каково бы было любить ее, он даже боялся думать. Он, наверное, взорвался бы от блаженства.
Однако и у розы, как известно, есть шипы. Конел почувствовал что-то неладное. Медленно подняв голову, он увидел прямо перед собой уставившийся на него голубой глаз.
Бобби! На Конела словно вылили ушат холодной воды.
— Что вы делаете с моей тетей?
Конел нехотя отпустил Ливию, почувствовав, как все ее тело напряглось.
— Разве мама не учила тебя не приставать к взрослым со всякими пустяками? — вопросом на вопрос ответил Конел, не зная, что сказать. Он страстно желал, чтобы мальчишки здесь не было.
— Нет, — признался Бобби, — а зачем ты так целуешь тетю Ливию?