Инженер Спиридонов посмотрел на большую карту Болгарии на стене и улыбнулся; лицо его посветлело, как будто освещенное скрытым, внутренним огнем.
— Знали бы вы, — сказал он, — знали бы вы, как я вам завидую, товарищ Власев! Нет, не поймите меня неправильно. Просто досадно, что годы не те: многовато годков-то, не вовремя состарился! Вы посмотрите только, — он показал головой на карту, — настоящая геологическая целина. Будь я хотя бы в вашем возрасте — ни одного дня в канцелярии не усидел бы. Рылся бы в этой драгоценной целине, и чего бы я только не открыл! Земли с пядь, а сколько в ней красоты!
— Да, — сказал Вылю Власев. — Наша земля богата полезными ископаемыми. И рудными и нерудными. А среди нерудных есть и довольно красивые, вы совершенно правы. Возьмем, к примеру, мрамор. По окраске он не уступает самым известным зарубежным мраморам.
Слави Спиридонов поморщился, вздохнул, но вдруг вспомнил что-то и снова оживился.
— Чуть не забыл! Это очень важно, а я только сейчас вспомнил. Я, собственно, для того вас и вызвал, а вы отвлекли меня вашими фитилями и ручками. Вы все-таки, товарищ Власев, иногда хватаете через край. Не сердитесь, вы ведь знаете, что я вас люблю. Если бы вы не были таким отчаянным педантом, вы стали бы великим ученым, уверяю вас. Но вы педант единственный в своем роде, иначе, ей-богу, я бы терпеть вас не мог! Да... Так о чем бишь? А! Вот именно! — Он перелистал свою записную книжку, прочел что-то и спросил: — У вас в бригаде ведь есть молодой геолог Андрей Андреев?
— Есть такой.
Слави Спиридонов помолчал.
— Знаете, этот Андрей Андреев утверждает, что в прошлом году...
— Что в прошлом году?
— В том-то и дело — что.
Начальник управления встал со своего места и прошелся по комнате.
— Он утверждает, что в прошлом году он заметил в том самом районе, куда вы сейчас отправляетесь, следы — представьте себе — чего?
— Наверное, не медведя, — сказал Вылю Власев.
— Медведя! Если бы он сказал мне «следы слона», я бы меньше удивился! Что там следы слона, да хоть и мамонта, по сравнению с его догадками! Слушайте! Этот ваш герой утверждает, что он напал на следы берилла. Вы понимаете — берилла! Чудесного, таинственного, редкого минерала, из которого получается металл бериллий — металл, который в два раза легче алюминия, металл, о котором мечтают авиаконструкторы всего мира! Вы поняли?
— Я химик, — обиженно прервал его Вылю Власев. — Мне до некоторой степени известны и вес и качества этого металла.
— Ну вот! — инженер Спиридонов развел руками. — Берилл — у нас! Вы представляете себе?
— С трудом могу себе это представить, — поморщился Вылю Власев. — Я человек науки и фантазиями не занимаюсь!
— Эх, вы! Безнадежный скептик и отчаянный педант! Наука без фантазии — это птица с оторванными крыльями.
— Я скорее дал бы оторвать себе голову, чем вот так, вдруг, поверил бы, что у нас есть берилл, — с досадой ответил Вылю Власев.
— Нет, вы вырвите только свой скептицизм, — засмеялся Слави Спиридонов. — А голова пусть останется. Она не помешает. Она даже полезна в некоторых случаях. Послушайте! Ведь так, как вы сейчас мне говорите, говорили наши буржуазные ученые и десять лет назад и раньше: нефти нет, свинца нет, цинка нет. А вот и нефть нашли, и свинец, и цинк.
— Но берилл — это совсем другое, товарищ Спиридонов. Во-первых, берилловых месторождений во всем мире так мало, что их можно перечесть по пальцам. А чем реже встречается какой-либо минерал, тем ничтожнее вероятность найти его у нас, в нашей земле. Ведь так? Во-вторых, никогда, нигде и никто не говорил о берилле в Болгарии. В-третьих, нет данных о геологических признаках такого месторождения в нашей стране. Суммируйте эти три положения, и вы убедитесь, что я прав!
— Я геолог, товарищ Власев, но я не знаю теории, которая безусловно, именно безусловно, исключала бы наличие этого чудесного минерала в нашей земле. Пусть вероятность составляет два или три процента. Почему же не проверить эту гипотезу? Я спрашиваю вас: почему?
— Если гипотеза исходит из серьезного источника, пожалуйста, проверяйте. В нашем бюджете есть параграф, который разрешает производить вложения в поиски полезных ископаемых. Раз есть параграф, стало быть, расходование средств, то есть проведение исследования, является законным. Но этот параграф, как бы он ни поощрял поиски, отнюдь не обязывает нас верить разным фантазерам. Извините меня, но этот Андрей Андреев, хоть он и не лишен известных способностей, — фантазер первой категории. К тому же имейте в виду, что это человек молодой. Вот что значится в моей записной книжке: «Коммунист. В свободное время любит читать, главным образом книги по истории. Бывший футболист». Вы слышите, товарищ Спиридонов, бывший футболист! Затем: «Хорошо лазает, вынослив. Техника сбора материалов отличная. Есть глаз и нюх. Но увлекается и тем, что не относится к его прямым обязанностям исследователя». Заметьте, товарищ Спиридонов: увлекается поисками — просто так, по собственному желанию и где вздумается. Ведь это же нигилизм! Затем: «В работе очень горячится, верит своему воображению, а оно у него слишком развито». Видите? Поэтому я отметил для себя: «Подвергать его пробы специальному химическому анализу, а до результатов анализа верить ему не больше, чем на тридцать-сорок процентов». Вот так. Как же вы хотите, чтобы я серьезно отнесся к этому его берилловому бреду? Если бы он заговорил о железе, даже о свинце, об олове, наконец, — еще туда-сюда. Но берилл! Это фантастика, бред, плод расстроенного книгами воображения!