- Мне запрещено уезжать из Моску.
- Готовят замуж?
- Да. Я в отчаяньи!
- А причем тут Ставский?
- Эта ведьма прочит его в мои любовники!
- А если об этом узнает Потоцкий?
- Я его как дева не интересую. Он прожженый политик вроде гранмама.
- Со Ставским постараюсь помочь, прямо сегодня.
- Только не рискуй! Он убил уже многих!
Но тут увертюра закончилась, занавес поднялся и разговоры в ложах прекратились.
В антракте Ставский инспиратору помог: на выходе придержал соперника и прошипел в ухо:
- Ты кто такой? Как смеешь лезть, куда не надо?
И толкнул плечом.
Берсенев картинно вылетел из ложи в галерею, наполненную публикой, тотчас повернулся и ловко ухватил лопуха за самое больное место на ключице. Ставский пошел за ним пригибаясь и даже чуть подвывая. В середине галереи Сергей обернулся к терпиле и приказал:
- Извольте просить у меня прощения, сударь!
- А-а-атпусти меня, него...
Завершить фразу Ставскому Сергей не дал и, нажав на нерв побольнее, вынудил светского льва встать на колени.
- Значит, вы осознали степень своей вины? - спросил он грозно.
- А...а...
- Вижу, что да. Больше не строй из себя льва, будучи сусликом. А сейчас тебе надо отдохнуть.
И повел по галерее к лестнице и далее в вестибюль, где объяснил лакею, что его приятелю стало плохо и надо вызвать ему карету. В карете он пережал "суслику" сонную артерию, усыпил, бросил на него верхнюю одежду, взятую из гардероба, и направил извозчика к дому графа Ставского. Сам же вернулся в театр, нашел своих приятельниц, успокоил их до некоторой степени (наказав настаивать на том, что он случайный знакомый Иветты), получил торопливые инструкции от Светозары и поехал устраиваться в гостиницу. Уже из гостиницы он связался с баронессой и попросил прислать его чемодан.
Утром следующего дня корнет Берсенев (в мундире, конечно) явился в военное министерство, к генералу Львову, и, шепнув адъютанту, что прислан графиней Белевской, получил доступ в генеральский кабинет.
- Вы тот самый корнет Берсенев? - с некоторой нервозностью спросил начальник департамента войсковой разведки. - Вид у вас молодецкий и отзывы генерала Белана неплохи. Вы вроде бы успели и за границей побывать с деликатной миссией? В ле Франсе?
- Так точно, ваше благородие.
- Дело спроворили успешно?
- В общем, да.
- Теперь вы избраны для похожей миссии в Польшу. Выбраны не мной, а очень влиятельной дамой - ну да у нас в Драгомирье иначе почти не бывает: традиция, знаете ли. Получите в бухгалтерии деньги вот по этому ордеру и аванти, как говорят в Римландии. Вот только Польша - страна очень специфичная, а паны не склонны к французским расшаркиваньям: чуть прошляпил и вжжик - голова катится уже впереди вас. Вы саблей владеете?
- Средне.
- Это плохо, корнет. Но мы всегда говорим своим агентам: ваше основное оружие - язык. Если же дело дошло до орудия убийства - вы в провале. Хватайте себя за руку, если потянулись к шпаге, сабле или пистолету. И еще: наши основные помощники - их женщины. Обаяйте их и они выдадут любой секрет своих мужей или отцов. Только совсем доверяться им не надо: предавший раз, предаст и в другой раз. На этом мой инструктаж окончен. Желаю вернуться целым и с чувством исполненного долга.
Глава тридцать девятая, в которой герой плотно знакомится с четой Моздолевских
В середине марта в элитный вагон экспресса Моску-Краков загрузился элегантный молодой француз Серж де Берс, занявший одноместное купе. Ехать ему предстояло более трех суток (с часовыми остановками в Смольне, Кииве, Луцке и Сандомире) и потому он запасся "Малой энциклопедией" на французском языке. Но перед чтением он восстановил в памяти вчерашний день в Моску.
Светозара как-то исхитрилась обмануть своих бодигардов-караульщиков и с утра ворвалась к нему в номер. После трехчасового сексуального полумарафона они пришли в себя и смогли поговорить предметно по поводу командировки в Польшу. Графиня несколько раз бывала в Кракове и в ряде других польских городов и дала Сергею адреса тамошних знакомых, к которым можно будет обратиться за помощью. Видела и Потоцкого, правда, мельком, поскольку не предполагала его будущих притязаний на нее. "Чванливый тип, как почти все знатные панове, - морщась, сказала графиня. - Еще запомнила его хищный профиль, тонкие сжатые губы и седые волосы. Очень не хотелось бы попасть к нему в руки. Помоги и в этот раз, Сереженька!
- А что поделывает Ставский?
- Я запретила ему ко мне приближаться, - засмеялась Белевская. - И пояснила: в целях сбережения моего доброго имени.
- На баронессу он не посягал?
- Ездил к ней, но в дом не попал, а ломать двери не решился: и так его реноме стало ниже плинтуса, а в случае разбоя мог и в тюрьму попасть. Как лихо ты с ним расправился! Я так радовалась!
- Те два ухажера оживились?
- Тоже исчезли, ха-ха-ха! Поняли, что общенье со мной может быть опасным! В общем, Серж, ты подтвердил, что способен решать любые мои беды. Буду ждать тебя из Польши победителем. А пока не пора ли нам плотно-плотно пообедать?"
Тут в купе постучали, и Сергей очнулся от воспоминания. В два шага он оказался у двери и впустил малость вздрюченную проводницу. Зафиксировав его билет в своем кондуите, она открыла дверь в переборке и показала за ней стульчак и душевую. Оказалось, что эти удобства рассчитаны на два смежных купе, причем если санузел занят, то в двери Сергея появится надпись "найн", а если свободно, то появится "яа".