-Всем спешиться и обследовать опушку леса, выискивая пикеты драгун. Я с Прошкой пойду вдоль тропы с разведкой. Если услышите звук рожка, мчитесь галопом на помощь.
Вскоре две почти неразличимые в лесном сумраке фигуры споро двигались по обе стороны от тропы вглубь леса. Вдруг тропа со стороны Сергея разветвилась. Он приостановился, посмотрел на треугольник леса, где сам устроил бы пикет, и громко озвучил ранее отрепетированную с денщиком команду:
- Кидай гранату!
Прошка кинул на перекресток припасенный на этот случай камень, но ничего не произошло. Тогда он прошел за деревьями еще с десяток метров и ринулся через тропу к подозрительному треугольнику. После чего выскочил на перекресток и заулыбался:
- Чисто, командир!
Камень же забрал обратно. Таким "макаром" они миновали еще одну развилку, а вот на третьей, где колея свернула вбок, после команды и броска камня от перекрестка кинулись вниз по склону два солдатика с криками "Идут!" и выстрелами. Тут денщик перебежал к поручику и оба заспешили обочь боковой тропы вниз - видимо, к реке.
Вскоре они оказались на краю приречной поляны, где увидели несколько десятков повозок, облепленных драгунами, наспех потрошащими добычу. Впрочем, к началу тропы спешило десятка два всадников с мушкетами - вероятно, для отражения первоначальной атаки.
- Держись сзади и труби! - вполголоса приказал Сергей, достал из-за пазухи давно не бывший в деле пистолет и, встав за ствол дуба, начал стремительный отстрел бедолаг. За полминуты они из бравых всадников превратились в лежачих раненых и даже убитых - хотя экс-пятиборец их пытался щадить, стреляя, в основном, в правое плечо. Пятеро успели сбежать, пока он заменял баллончик с газом. После этого пистолет уступил место двум штуцерам, скорострельность которых оказалась лишь вдвое меньше. А через шесть минут подоспел весь взвод конных егерей, которые подавили огнем сопротивление деморализованных "мушкетеров".
Глава сорок шестая, в которой герой уверовал в роль личности в истории.
Сражение на речке Верещице обещало быть решающим и потому обе стороны накапливали силы. К полякам подошел уланский полк и еще две батареи пушек, а драгомирская армия пополнилась Фанагорийским гренадерским полком, дружиной львовского князя Кошуба (батальон пехоты и три сотни конных гайдуков), а также двумя днепровскими казачьими полками (около 1000 сабель и пик). А еще регентша повелела сменить командующего - приверженца обороны и отступательного маневрирования. На смену ему прислали седого генерала Бограда, ветерана многих европейских войн, чьим убеждением было: "оборона - прием тактический, наступление - стратегический". Собрав штаб-офицеров на совещание, он объявил, что задача армии императрицей изменена: не защита Львова является ее целью, а рекуперация, возврат исконно драгомирского города Перемышля и всей области вокруг него. Армия Потоцкого в боях уже основательно потрепана, к нам пришло подкрепление - значит, пора наступать!
Берсенев с концепцией Бограда был совершенно согласен и потому абсолютно не противился, когда его взвод отрядили во главу Тисского полка, призванного по замыслу командующего, проложить путь огнем в правый фланг армии Потоцкого - после того, как она увязнет в обороне драгомирцев в Черлянском предместье. Надо сказать, что "предместье" это (находящееся в 20 км западнее Львова!) полностью перекрыло наиболее широкий (2 км) проход в цепи прудов, сотворенных окрестными жителями в широкой долине речки Верещицы, и потому именно здесь был организован основной оборонительный рубеж драгомирцев. Были устроены заставы и в других проходах, но несравненно менее подходящих для атаки: очень уж они оказались узкими (100-500 м) и топкими.
Тисский егерский полк, а также лейб-гвардии кирасирский в ночь перед битвой были скрытно проведены и спрятаны в лиственной роще (1 х 0,5 км) южнее сельца Угры, что расположено в 3 км от Черлян. При этом взвод Берсенева обосновался в самом сельце, спрятав коней за избами или в сарайках. Сергей устроил свой наблюдательный пункт на чердаке крайнего дома, откуда мог обозревать все открытое поле перед Черлянами, в том числе через оптику. Штаб польской армии (он знал) располагался в селе Братковичи, в 2 км западнее Черлян, а основные позиции (артиллерии и пехоты) были оборудованы в 1 км восточнее. Кавалерия до времени кучковалась тоже возле Братковичей. Но вот польские пушки открыли огонь и стали получать, само собой, в ответ. Спустя примерно час польская пехота двинулась к окраине дымящегося предместья, причем, к удивлению Берсенева, перебежками и с залеганием время от времени к земле - пропуская над собой ядра, а потом и картечь драгомирцев! "Маги что ли видят момент выстрела и упреждают нападающих?" - дивился Сергей. Как бы там ни было, поляки достигли первой линии обороны и, судя по всему, взяли ее! Впрочем, непосвященный в планы командования поручик догадывался, что такое развитие событий на руку Бограду, желающему втянуть в атаку как можно больше сил противника - а как ему было не втянуться, когда успех уже наметился? И действительно, вперед потянулись артиллеристы, а затем драгуны и конные егеря....
Неожиданно на пункт к поручику прибыло его начальство: ротмистр Стоян и даже господин полковник.
- У тебя тут хорошо все видно? - спросил Стоян. - Вот и отлично: мы тоже тут побудем. Из леса вид куда хуже. Там и сигнал к атаке можно пропустить....
А еще через час из Братковичей стремглав помчал уланский полк с пиками, развернувшись на левый фланг, откуда (как знали засадники) должны были напасть наши казаки.
- Скоро и наш черед, наверно, наступит, - проворчал Черный. - А Потоцкий еще не пустил в дело ни кирасир, ни гусар....
- Ну и что? - возразил ротмистр. - Наши два полка должны с ними справиться!
- Может, и справимся, только какой ценой? О! А кирасиры-то выходят из села! Пошли, пошли на предместье! А ведь тяжко сейчас будет Бограду! На его месте я бы подал нам сигнал...
- Так вон же вверх пошли два лиловых файербола! - вскрикнул Стоян. - Все, наш черед!