«Нет!» Коль попытался вырваться, но Риз крепко держал его.
Скажи им, что бы с тобой ни произошло, это влияет на твой разум, что это не твоя вина. Я не знаю, что-нибудь! Это твой единственный способ получить помощь, Коль!»
«Они не могут помочь мне!» Он вырвался из хватки Риза, быстро отступая к дальней стене. «Они не помогут!» Его взгляд говорил о крайнем ужасе и предательстве.
Риз колебался. Конечно, Коль был прав. Даже если заставить храмовников увидеть его и не забывать о нем, они не помогут. Скорее всего, они подумают, что он – кто-то попавший под влияние демона. А маги между тем воспримут его как человека, убившего шестерых их товарищей…и Риз не был уверен, что ему следует попытаться переубедить их. Коль был болен. Он убивал людей, чтобы помочь себе. Не заслуживает ли это наказания?
Он сложил руки таким образом, чтобы Коул не смог сбежать.- Ты не должен продолжать это делать. - предупредил его Райс. - Когда-нибудь это должно закончиться.
«Пожалуйста», всхлипнул Коль. Он выглядел таким измученным, что было сложно не сочувствовать ему. «Я не хотел злить тебя. И я не хочу, чтобы ты перестал разговаривать со мной».
«Тогда пойдем со мной».
«Не могу!» Коль бросился к двери. Риз рванулся за ним, но, держа в одной руке посох, другой он смог схватить лишь край кожаного камзола Коля. Этого было недостаточно, и он почти опрокинулся, когда Коль выбежал в темный коридор.
«Проклятье!» Он не хотел, чтобы это так закончилось. Он побежал за Колем и остановился, выйдя из наружу. Его посох освещал проход, который шел прямо вперед, и винтовые лестницы по правую сторону. Если он помнил правильно, путь вперед вел к подземельям, но лестницы вели в глубины Ямы. Там внизу располагался лабиринт старинных коридоров и крипта храмовников. Он не видел, куда побежал Коль, а эхо его шагов раздавались со всех сторон.
Риз помчался вниз по лестницам. В крипте были храмовники, а раз они не могли видеть Коля, он сомневался, что это будет иметь значение. За раз он делал два-три шага, отталкиваясь от каменных стен каждый раз при повороте. Какая-то его часть боялась снова упасть, на этот раз с более серьезными последствиями, но ему было все равно.
Наконец он добрался до конца лестницы. На мгновение в дальнем конце он взглядом уловил юношу, убегающего так быстро, как только мог. «Стой!». Он направил манну через свой посох, высвобождая заряд белой энергии, которая стрелой помчалась по коридору. Она ударила в стену возле Коля, отчего камень разлетелся на кусочки с грохотом грома. Повсюду полетели камни.
Он услышал, как Коль вскрикнул от испуга. Риз прикрыл рот, кашляя от волны свежей пыли, но продолжал бежать. Он нашел молодого человека, съежившегося возле кучи разбросанных камней; маленькие камни всееще сыпались с потолка. Он был покрыт грязью, но не ранен. Хорошо. Риз не собирался убивать его.
«Коль, не заставляй меня делать это», выкрикнул он, подходя ближе, пытаясь восстановить дыхание. «Ты должен пойти со мной. Нет другого выхода!»
Потом он резко остановился. Коль не съеживался. Он пригнулся к земле, его глаза опасно сверкали. У него в руках был кинжал с зазубренным лезвием, орудием убийства. И было ясно, что он умеет им пользоваться.
«Я не хочу вредить тебе», предупредил Коль, низким и угрожающим голосом.
Они сцепились глазами, не желая уступать. Это разозлило Риза – он провел столько времени, беспокоясь об этом юноше, только чтобы обнаружить, что это был волк в овечьей шкуре. Даже если Коль не претендовал на что-то большее, Риз чувствовал себя преданным.
«Почему бы и нет?» бросил он. «Я же могу тебя видеть. Разве ты не станешь более настоящим, если убьешь меня?»С тем же успехом он мог ударить Коля по лицу; так сильно Коль вздрогнул от его обвиняющего тона. Риз не жалел об этом. Ему надоело нянчиться. «Это твой последний шанс». Шар на его посохе начал потрескивать белой энергией.
Глаза Коля сузились, и на секунду Риз подумал, что юноша собирался атаковать. Потом он неожиданно отпрыгнул в обратном направлении. Испуганный Риз выпустил заряд из своего посоха, но Коль ловко уклонился в сторону, и заряд не достиг цели. Вновь разлетелись камни, поднимая в воздух еще более густое облако пыли, и, кашляя, Риз попятился назад.
Когда он откашлялся и протер глаза, Коля уже не было. Из огромных трещин в потолке сыпался гравий. Ему нужно было быть поосторожней – последнее, чего он хотел, это вызвать обрушение. Однако, он не собирался останавливаться. Как бы ни ненавидел Риз мысль о том, чтобы сдать кого-либо храмовникам, это нужно было сделать. Единственным способом доказать, что убийства не были делом рук магов, было иметь при себе Коля и молиться Создателю, чтобы способности юноши не привели к тому, что они забудут об этом пять минут спустя.
Успокоив свои нервы, Риз помчался сквозь облако и погнался за Колем. Он держал посох перед собой, уже наполняя его манной. Он не намеревался промахнуться еще раз.
Евангелина чувствовала себя изнуренной. Если бы она осталась спать в своих покоях, как она и планировала, она бы не обнаружила, что чародей Риз пропал из своей комнаты. Незнание этого избавило бы ее от ответственности и необходимости действовать, и вполне возможно маг вернулся бы утром, не будучи никем замеченным. Она очень хорошо знала, что маги снуют туда-сюда по башне. Подобно крысам, они выискивали все темные уголки и тайные проходы, в которых они могли уединиться. При обычных обстоятельствах она не сочла бы это проблемой.
Но обстоятельства не были обычными, и она это знала. Одна последняя проверка часового, назначенного на дежурство в комнате магов, и она пойдет отдыхать – так она говорила себе. Мужчина сначала говорил с запинкой и утверждал, что не покидал поста, что, конечно же, означало обратное. Он старался говорить с пренебрежением, когда упомянул о свете на лестницах – кто-то просто держал факел, или так ему казалось. Она мгновенно поняла, что произошло.
После многих лет наблюдения за работой храмовников, можно было предположить, что для них мысль о том, что маги могли использовать заклинания для большего, нежели метания молний, была привычной. Очевидно, работа над воображением в ордене не практиковалась. Учитывая, что чародей Риз обладал возможностью для общения с духами, было несложно вычислить, кто был за это ответственным.
Поэтому сейчас она следовала за Первым Чародеем Эдмонде наверх по длинной веренице ступеней, которая вела в комнату с амулетами. Он освещал дорогу посохом, однако по сторонам темнота все же давила. Старый маг спотыкался на каждом втором шаге, останавливаясь, чтобы протереть затуманенные усталостью глаза. Она сочувствовала, но у них не было выбора.
Вскоре лестница наконец привела к фойе. Одна каменная комната, внутри которой размещалось огромное хранилище. Дверь представляла собой замысловатый механизм гномьей конструкции, ряд взаимосвязанных витков из латуни и стали и других сплавов, названия которых Евангелина не могла назвать – достаточно крепких, чтобы выдержать даже совместный магический удар. Вся башня могла сравняться с землей, но дверь осталась бы невредимой. Конечно, все, что находилось внутри, было бы разрушено, что заставляла его гадать, почему эту комнату поместили не в подземелья, а сюда. Ей казалось, ордену нравится держать амулеты здесь наверху, вне досягаемости магов, словно блестящую игрушку, которой дразнят ребенка, отчаянно пытающегося дотянуться до нее.
По обеим сторонам двери в хранилище сверкали слабым красноватым светом стеклянные пластины. Два ключа для входа – один для храмовника и один для мага. Это был способ попасть внутрь, как было положено с момента образования Круга.
Перед хранилищем стоял стражник в доспехах храмовника, в такой прямой стойке, что можно было не сомневаться в том, что несколько секунд назад он спал. «Рыцарь-Капитан!» он резко отдал честь. Такое заслуживало выговора, но это был самый утомительный пост во всей башне. До восстания в Киркволле здесь даже не требовалось нести дозор; потом Рыцарь-Командор Эрон решил, что этого требовала осторожность. Но даже так, с трудом можно было ожидать, что кому-то может понадобиться эта комната посреди ночи. Счастливый день стражника, подумала она.