Прости, отец. Я Серый Страж.
Комментарий к Глава 99. Серый Страж
Коллаж - https://vk.cc/bKU7KG
Доспехи СС Алистера - https://vk.cc/bKUZsW
========== Глава 100. Осада Денерима ==========
Всю ночь в Денериме выли собаки. Так жалобно и обречённо, словно на могиле хозяев. Крысы шмыгнули в норы и не показывались. Отощавшие коты с облезлой шерстью пели заунывную песнь, высовывали языки от жары и хрипели. Душный ветер по-хозяйски гулял по пустым улицам, поднимал пыль трущобных дорог, облизывал камни богатых кварталов, пригибал к земле костры и гасил факелы. Небеса тяжелели серым свинцом. Тучи горячели и наливались зловещим багрянцем, но ни капли не срывалось на измученный город.
Никогда ещё столица не была так тиха. Город словно опустел, остался безлюдным на потеху врагу. Но на стенах стояли серые фигурки солдат, прижимали к груди копья и щиты, всматривались в непроглядную темень в надежде увидеть не врага, а союзников.
Но тщетны надежды. Три ворона из Редклифа принесли одну и ту же весть. Гонец, запыхавшись, едва добрался, его конь ещё раньше рухнул от усталости и не поднялся. Сюда идёт орда. Летит на багровых крыльях архидемон. Жечь, убивать, терзать мёртвых, рушить стены, топить в кровавых реках живых.
Так вот что за шорох за стенами слышали караульные в ночи. Стремились поймать, посветить, подстрелить, но всё тщетно. Порождения тьмы уже сновали внизу, вынюхивали, иногда не таясь, с визгом проносились вдоль крепостных стен, словно скакали в тенях, насмехались над жертвой, которой некуда бежать.
Город цепенел от страха. Повсюду охали и рыдали, едва новость разошлась по всем уголкам. Самый далёкий и безопасный от Мора город стал смертельной ловушкой. Владычица Церкви Элемена призвала готовить корабли. Регент Эамон в послании отдал ясный приказ — увезти всех мирных жителей прочь. Да разве увезёшь десятки тысяч людей, когда по суше ходу нет, все дороги отрезаны. Флот Ферелдена стоял в порту Денерима, но и корабли вместили не всех. Слишком многие остались, не нашли места, не смогли заплатить. Они заперлись в своих домах, сгрудились в трущобах, вооружились, чем можно, и ждали рассвета.
Не явился рассвет. Солнце сковали багровые тучи. А тусклый день принёс не надежду, а лишь больший страх, когда со стен все увидели прилив чёрных полчищ. От края до края шелестела, шипела, копошилась почернелая равнина. Густо усеяла землю тёмная скверна.
Рычанье, клокотанье, визг и хрип. Речь порождений тьмы слилась в сплошной шум, впрочем, и речью это не было. Тёмные твари понимали друг друга через скверну, их гнал вперёд общий разум, и гвалт, что они издавали, напоминал рой разрозненных грубых звуков. Душный ветер подхватывал их рык и швырял прямо в город проклятьем, от которого дрожащие ладони крепче сжимали оружие, а слабые руки возносили к небу молитвы.
Солдаты сначала не могли разглядеть порождений тьмы поодиночке. Так густо они шли, медленно сползали с холмов и из леса чёрным и вязким приливом к равнине перед стеной. Только огры заметно нависали над толпой, ударяли кулачищами в грудь, ревели, брызгали слюной и клацали большими, как ножи, зубами. Выделялись из месива тёмных разномастных доспехов тускло-золотистые пятна. Это командиры порождений тьмы — самые смышлёные из них — по праву силы забирали себе самые блестящие и начищенные куски металла, на какие были способны грубые руки их кузнецов. Нередко это были части древних доспехов гномьей работы, какие обнаруживались на мертвецах-скелетах в заброшенных и захваченных тьмой подземных тейгах. Рядом с командирами на высоких шестах высились какие-то тряпки, по-видимому, означающие для тёмных тварей знамёна. Увешаны они были большими клыками и костьми, как странные тотемы, и люди на стенах изо всех сил надеялись, что кости не человеческие.
Вскоре порождения тьмы подошли настолько близко, что их стало можно различать по видам. Иные солдаты из гарнизона Денерима не были при Остагаре и никогда даже не видели порождений тьмы, чем не могли похвастаться многочисленные беженцы. И сейчас солдаты всматривались в низкорослых приземистых генлоков, высоких мускулистых гарлоков, худощавых с вытянутыми мордами и костлявыми конечностями крикунов. Едва солдаты могли рассмотреть их морды, как тут же отводили взгляд и вперивались им в серый шершавый камень крепостной стены — единственную защиту и надежду, какая была им теперь ведома.
Порождения тьмы больше не были похожи на свору диких зверей, как о них рассказывали раньше. Они шли организованно, ведомые сладким голосом в голове и ухмылялись, чуя в городе страх.
У одного солдата от этого зрелища вмиг ослабели колени. Он повалился на камень, а копьё выпало из руки и шумно прокатилось.
— Я ж хотел… жалование в Форте Драккон хорошее. Отец старый всё пенял: «Иди в стражники. Семье поможешь». А тут…
Кто-то стукнул сверху по его шлему, отчего у солдата мигом размылся взгляд на мир, а в ушах зазвенело.
— Ну-ка вставай и не ной. Все здесь…
Но его старший товарищ так и не смог найти подходящего слова. Бодрости не чувствовал никто, а про страх и поминать не следовало. У всех он впился в сердца ледяной иглой.
Ни короля, ни Стражей, ни даже эрла Эамона не было в городе. Все ушли в Редклиф. От мальчишки Вогана — эрла Денерима — толку было немного. Он оставил в городе свои войска, а самого и след простыл. Распоряжались более младшие по рангу командиры. Каждый организовал оборону своего квартала так, чтобы орда встречала помехи везде, куда бы ни сунулась. Были построены баррикады, в землю вогнаны колья и рогатки. За препятствиями сложены с запасом стрелы. Площадь Торгового квартала превратилась в склад ящиков, бочек, брёвен и обломков всего, что удалось найти. Яркий лоскутный навес рынка оставили — хоть что-то в этом городе напоминало о прежней жизни.
Когда порождения тьмы подошли к стенам, все это поняли. День стал сумрачно-алым, в тучах мерцали лиловые всполохи. И без того безмолвный город с ужасом притих. В окне дома мелькнули руки, чтобы задёрнуть занавеску, как вдруг неистовый рёв огласил округу. Ревела орда, и ей отзывалось небо.
Ветер погорячел, раскалился и, проносясь, больно обжигал щёки, иссушивал губы, заставлял горло от жажды хрипеть. На стенах выстроились поникшие защитники. С упавшим духом, но стояли у парапета, не сбежали, не кинулись в панике на землю. Сжимали мечи и копья, приготовили луки, истекали потом рядом с кипящими котлами.
Миг тишины. Отголоски грома за багровыми тучами. И враз по невидимой воле порождения тьмы с воинственным воем кинулись вперёд на штурм Денерима.
В ответ взметнулась стая стрел, дождём обрушилась на густую толпу порождений. Те не дрогнули. Взбираясь на павших, топча их тела, тёмные твари неслись дальше, поднимали вверх зазубренные мечи, грозили на бегу топорами. Рокот их бушующей силы становился всё громче, люди замерли на стенах, и тут под врагами обвалилась земля. Защитники возрадовались, вознесли в мыслях благодарности тем денеримцам, кто помогал копать ров и насаживать колья. Волна порождений тьмы дрогнула, как вода от брошенного камня, но поток не остановился — всё так же нёсся, заполняя собой все рвы и ямы, всё так же рвался вперёд.
Порождения тьмы не скорбели о павших товарищах. Им были неведомы потери. Извращённая скверной форма жизни выпускала их на свет без счёта. Ни души, ни ясного разума. Они сталкивали впереди бегущих в эти ямы, а сами прыгали по их насаженным на колья телам. Да ещё и ярились, и визжали так радостно, что было жутко смотреть.
И всё же их примитивного разума хватило, чтобы сколотить из досок лестницы и притащить их под стены. Порождения тьмы закопошились, обступили плотным кольцом огромный многолюдный город и принялись карабкаться вверх по приставленным лестницам, как пауки.
Кипящая смола полилась им на головы, изуродовала и без того искажённые скверной тела. Деревянные лестницы горели, рассыпались на головёшки, но порождения тьмы всегда подносили новые. Иные денеримцы, расхрабрившись, бросали тёмным тварям насмешки:
— Посмотрим, у кого больше: у нас смолы или у вас лестниц!
Но едва первые твари добирались до верха, улыбки гасли, языки прикусывали, чтобы не закричать от ужаса, и начиналась битва.