Окованные железом ворота сотряслись от удара. Солдаты, что стояли над ними за парапетом барбакана, едва удержались на ногах. Потом новый удар ещё тяжелее — и солдаты попадали. Огр бил в ворота кривыми рогами, и не нужно порождениям тьмы другого тарана. Железо начало гнуться и поддаваться. Зловеще вздрагивали от удара массивные кольца в пастях отлитых из чугуна мабари. Ворота подпёрли досками, брусьями, подсунули вниз клинья, но всё казалось домиком из карт перед настойчивыми и грозными ударами огра. Барбакан не спасёт. Как только падут первые ворота, огр протаранит и вторые, и тогда порождения тьмы смертельным приливом ворвутся в город.
— Тащите смолу! Неужто ни у кого не осталось? — кричали со стены товарищам внизу.
Нашли один котёл. Не потратили на густую толпу порождений, а пронесли по стене, едва не расплескав, к воротам. И вылили в тот миг, когда твёрдый лоб огра вновь столкнулся со створками. Чудовище заревело, схватилось за обожжённую голову и издохло, придавив собой пару замешкавшихся генлоков. Но недолгой была радость защитников. На смену одному чудовищу тяжёлой поступью пришли другие и снова взялись за ворота. С ужасом защитники поняли, что с ордой пришли десятки огров, а котлов со смолой не осталось.
Стрелы бессильно торчали из толстой шкуры, не в силах глубоко проколоть. Кто-то со стены всадил длинное копьё огру в голову меж рогов, и тот замахал руками, чтобы убрать занозу. На стене вцепились в край древка, пока он плясал у них в руках. И всё же не удержали долго. Огр вырвал копьё из рук защитников, дёрнул вперёд с такой силой, что один солдат не удержался у парапета и рухнул вниз на потеху мелким порождениям тьмы. От его предсмертных криков товарищи, не стыдясь, заплакали и взмолились Создателю. Тёмные твари разорвали человека и победно подкинули вверх шлем, из-за которого тут же и рассорились. И тогда люди заметили, что среди разномастных доспехов тёмных тварей встречается и более добротная броня, потускневшая от пыли и крови, но всё же человеческая.
Сколько земель захватила орда, прежде чем прийти к Денериму? Выжил ли кто, или денеримцы остались последними с Мором один на один?
Нет! Неправда! Было сообщение. Приезжал гонец. И король, и Серые Стражи знают обо всём и спешат сюда. Продержаться. Только продержаться, и помощь придёт.
Каменный снаряд разбил караульную башню. Огр кинул несколько валунов и выбил под ней опору. С башни посыпались камни, она накренилась и рухнула сначала на стену, а затем перевалилась наружу. Одно хорошо — придавила с десяток-другой врагов, а свои успели отскочить. Крепостная стена пока стояла, но били её большими камнями, колотили ручищами. Если огры продолжат метать, рухнет рано или поздно.
Уж лучше поздно, — мелькнула мысль у старого лучника. Глаза уже были не так зорки, как раньше, но в густой, как смола, толпе попробуй промахнуться. Он натянул тетиву так широко, что затрещала рубаха по швам, спустил и пробил стрелой хлипкий шлем гарлока. Но порадоваться не успел, как ветвистая молния будто взобралась на стену с земли и ужалила его руку.
Смех и оголтелый хохот внизу приветствовали эмиссара. Порождения тьмы расступились перед ним, генлок в рогатом головном уборе с перьями взмахнул кривой веткой, и по стене начал забираться огонь. Защитники запаниковали, кричали нести воду, им казалось, что стена горит и дымится. Пока к ним не забрался один из храмовников денеримской церкви и не пресёк безобразие. Магия рассеялась, пламя погасло, но эмиссару храмовник ничего сделать не смог — не дотянулся.
А меж тем сражение на других участках стены продолжалось. Порождения тьмы закрепили несколько плацдармов, и через них пробирались внутрь всё новые. Их встречали прицельные выстрелы лучников снизу, рыцари и стражники разили их мечами. С горечью в сердце оплакивали павших, но не более мига могли отвлечься на скорбь.
Пару часов с момента нападения город держался, боролся, не склонялся врагу. Несмотря на потери, надежда в сердцах снова теплилась. И пусть орде всё ещё не видно края, защитники справятся, продержатся.
…Но рухнула надежда хрупким стеклом. Как тонкий лёд, обломилась под тяжестью исполинских шагов. Неистовый рёв и пурпурные всполохи в небе, что защитники принимали за злое знаменье небес, показали себя вновь. Не эхо отвечало орде. Это орда вторила рёву своего господина. На исполинских крыльях он пролетел над городом, пламя и вихри вырывались из его пасти, сметали крыши, разбрасывали баррикады. Когти крошили камень, сбрасывали со стен людей. Клыки вгрызались в их плоть и бросали на потеху орде.
Пожары тотчас вспыхнули по всему городу. Тут и там горели деревянные дома, лавки, ремесленные мастерские. Люди высыпали наружу, бежали, кричали. Колокола забили набатом. Бронзовый гром старался пересилить рёв дракона и гвалт орды у городских стен. Денеримцы слушали этот звон и повиновались ему, с усилием брали свой страх под контроль, бежали к колодцам, передавали друг другу вёдра и тушили пожар. Пока звонит церковный колокол, бьётся сердце Денерима.
Солдаты с мрачной решимостью вынимали оружие, высматривали парящего врага, но ни одна стрела или копьё не настигли его. Так стремительно, словно молния, проносился дракон, и в месте, где только что стояли люди, уже корчились в последних мгновениях обугленные тела.
Иные едва высовывали голову, тут же попадали в когтистые лапы или острые клыки, от ужаса теряли сознание и больше не просыпались. Другие скрывались под обломками, телегами, любыми навесами, сжимались в комок и закрывали уши, кричали от страха, когда рядом с ними об землю ударялось тело с предсмертной мукой на лице.
Архидемон поднялся ввысь и выпустил в небо поток пурпурного пламени. Раскалился воздух. Злая магия сверкнула отсветом на тучах. Зазмеились фиолетовые молнии. Ни капли вниз не пролилось. Архидемон завис над городом, ловя исполинскими крыльями потоки горячего воздуха.
Денерим источал чёрный дым. Крупинки пепла кружились, как в метели. Пожары занялись во всех кварталах. Многие люди были отрезаны от выхода. Они метались, вопили, но спасения не было. У стен и ворот собрались серыми и цветными точками защитники города. Многие лежали раскиданными по земле, другие растянулись в тонкую линию, которая, как хрупкая веточка, вот-вот готова была сломаться под натиском прилива порождений тьмы.
В торжестве архидемон приземлился на самую высокую башню и с тёмным удовлетворением смотрел, как захлёбывался в дыму и огне город. Ворота поддались натиску снаружи, огры вцепились пальцами в створку и погнули железо, развалился засов. Внутрь чёрной рекой хлынули тёмные твари, замолчал церковный колокол, а страх и людские крики заполнили город.
Денерим пал. Через считанные часы после нападения некогда солнечную многолюдную столицу было не узнать. Смрад горелой плоти сменил ароматы пряностей и трав на рыночной площади. Вместо звуков кузнечного молота и ткацкого станка в ремесленных мастерских трещал огонь, слышались предсмертные крики людей. Звон колокола затих под рёв осквернённого дракона.
Денерим превратился во множество островков локальных сражений. Кто-то ещё пытался противостоять, пока их не душили превосходящие силы противника. Другие таились. Скрывались в часовнях, во дворах каменных замков и внутри них. Прятались в ямы, накрываясь досками и парусиной. Забивались в самые глубокие погреба и подвалы с молитвами на губах. Пока снаружи бушевало пламя, ходили порождения тьмы, а в небесах сверкали ветвистые молнии. И утекало. Время, отведённое людям на спасение, утекало.
Порождения тьмы топтали землю перед воротами столицы и за ними. Выдёргивали колья, рвали знамёна. Поднимали над головой и потряхивали свою добычу. Жар воздуха и горячий пепел не обжигали их изрубцованные лица. В хищных глазах читалось торжество.
Один гарлок тащил за ворот человека, тот брыкался, кричал, пытался освободиться. В отчаянии схватил с земли чей-то кинжал и резанул гарлоку руку. Порождение тьмы дёрнулось от пореза, разозлилось и зарычало так громко, что человек в панике закрыл уши. Он попытался сбежать. Не смог. Его схватили сзади и бросили на землю. Не смог он спрятаться, когда порождения тьмы пробили ворота, и не осталось никого из солдат. Случайно выдал себя — вскрикнул, когда услышал рёв архидемона, и нашли его белёсые глаза, сильные руки схватили и протащили перед всеми потешиться. Как всех тащили, кого находили живым, а потом убивали на потеху, прыгали вокруг трупов, скалились в улыбке в багровые тучи, высматривая среди них дракона.