Эти слова были формальностью, чьей-то старой традицией, их говорили знатные матери, отпуская дочерей в другие семьи. И всё же Элисса ответила на них:
— Не забуду.
И снова положила ладонь на грудь, где покоился материнский медальон.
Когда они вышли, повсюду был шум. Люди кричали «Героиня Ферелдена» и что-то ещё. Весь путь, пока Элисса ехала в карете, в толпу бросали монеты. Она смотрела в окно и улыбалась им, махала рукой. Это было что-то невероятное после всего, что она и они пережили за месяцы Мора. И всё же сегодня народ действительно был счастлив вместе с ней.
Элисса и Фергюс остановились перед закрытой дверью в тронный зал. За ней проведут церемонию. За ней их ждали. За ней Элиссу ждал он. Элисса в волнении крепче сжала локоть брата, за который держалась. Фергюс ободряюще похлопал её по руке.
Двери в тронный зал медленно распахнулись. Солнечный свет из окон ударил в глаза, от лёгкого сквозняка колыхнулись листья белых роз и гобелены. Под потолком с узорной балки вспорхнула голубка.
Они все были там. Все те, кого Элисса встретила на пути, с кем разделила тяготы во время долгого похода, кто помогал ей, и кому помогла она сама. Элисса сделала тихий шаг по тонкому светло-синему ковру — тому, что выткали умельцы Хайевера. Следом сделала второй. Люди смотрели на неё, знакомые и друзья улыбались. Все кланялись своей королеве.
Они тоже были там. Винн, Зевран, Лелиана, Огрен, даже Шейла. Чейз сидел рядом. Они тоже сделали поклон, но в их взглядах читалось много больше.
Фергюс шепнул ей посмотреть вперёд. Впереди перед двумя тронами и алтарём ждал Алистер, с мягкой улыбкой и тёплым взглядом смотрел на неё, и Элисса подумала, что никогда раньше не видела его таким красивым. Это смутило, и Элисса неловко улыбнулась ему исподлобья.
Слева от Алистера, заменяя его семью, стоял Эамон. И если бы кто-то решил посмотреть на него, то увидел бы, как эрл счастлив за своего воспитанника, словно отец.
Справа от Элиссы должен встать Фергюс. Когда они поднимались по ступеням к алтарю, он отпустил её руку, давая понять, что отпускает к мужу. Элисса и Алистер встали напротив, и под звон колоколов снаружи перед сотней свидетелей и взором Создателя на небесах Владычица Церкви обвенчала их, провозгласив королём и королевой Ферелдена.
*
Денерим ожил. Жизнь на отстроенных улицах текла своим чередом, по вечерам в тавернах горячел очаг, собирал вокруг себя любителей выпить и обсудить новости.
Гномы-наземники сетовали, что в Орзаммаре неспокойно. Король Харроумонт не мог навести порядок в городе из-за восстания прежних сторонников принца Белена, и события серьёзно подорвали здоровье короля. На заседаниях Ассамблеи он встретил поддержку только тех законов, которые призывали ещё больше изолировать гномий город от поверхности. А значит, в Орзаммаре останется всё по-старому.
Люди за соседним столом обсуждали, чей сосед видел долийцев, но теперь эти россказни не были похожи на сказки. После Мора о бродячем народе впервые стали отзываться почтительно. Правда только в Ферелдене и незвестно, надолго ли. Хранительница долийского клана Ланайя снискала уважение не только среди своего народа, но и среди людей. Она явила собой голос разума, и другие кланы часто обращались к ней за помощью, чтобы разрешить конфликты между эльфами и людьми.
Что же до бывших оборотней, то никто в лесу Бресилиан и его окрестностях больше не видел ни одного из них. Через несколько лет в Тедасе услышали о большой семье с родовым именем «Волки». Они стали известны как лучшие дрессировщики животных, и раз в год собирались и зажигали свечу возле фигурки, которую называли Хозяйкой Леса. Правда никто из прочих людей и эльфов не связал таинственных дрессировщиков с ферелденскими оборотнями. Оно и к лучшему.
Городским эльфам пришлось нелегко. Мор почти полностью уничтожил денеримский эльфинаж. Понадобилось много времени, чтобы его восстановить, но денеримские эльфы не падали духом. А когда новый король Ферелдена включил их старосту в свою свиту, почувствовали надежду на лучшее. Дворянство было возмущено таким жестом правителя, но король сделал вид, что не услышал. Дворянство брала на себя королева.
Шианни осталась жить в эльфинаже, честная и прямодушная, как всегда. Вскоре эльфы её саму избрали старостой, чтобы она наводила порядок среди своих и защищала интересы эльфов перед людьми. Чем она и занималась со всей присущей ей прямотой, честностью и страстью.
Порождения тьмы больше не были серьёзной угрозой Ферелдену, но в орде их оказалось так много, что со смертью архидемона за дело взялись их вожаки. Они собрали порождений тьмы в мелкие отряды и устраивали налёты на поверхность. Это вызывало тревогу и наносило урон дальним уголкам Ферелдена. Говорят, что часть порождений тьмы отправились Глубинными тропами на запад. Уничтожить их было нелегко.
Но эти истории ещё предстоит рассказать. Наша история закончилась, когда Элисса вонзила меч в голову архидемона и тем создала ещё одну легенду о Серых Стражах. Рассказы о её деяниях ещё долго слушали с трепетом дети, а молодые люди вдохновлялись на подвиги.
Но мы-то с вами знаем, что ничего легендарного в настоящей истории не было. Это просто история о людях.
*
Некоторе время спустя…
Элисса открыла дверь таверны, и душный хмельной запах ударил ей в нос. Ярко горел очаг, с кухни веяло горячей похлёбкой. Тавернщик суетился у стойки, а служанка с трудом протискивалась между столами и посетителями. Помещение оказалось переполнено, а все стулья повёрнуты в сторону центрального столика, возле которого светловолосый воин в неприметной одежде размахивал полупустой кружкой с элем и травил какую-то байку. Слушатели внимали с большим интересом, а после очередной шутки взрывались таким хохотом, что, казалось, дребезжали стены.
Когда Элисса скрипнула дверью, все посетители обернулись на неё и разом смолкли. Героиню Ферелдена в лицо знали по всей столице, а может, и по всей стране.
— Не обращайте на меня внимания, господа, — примирительно улыбнулась Элисса. — Я всего лишь ищу загулявшего мужа.
— Почему это «загулявшего»? — воскликнул рассказчик. — Я тут меньше часа. Эамон говорил, что на сегодня дел нет.
— Увы, милый. Посол из Вольной Марки приехал раньше, чем планировалось. Эамон просит срочно вернуться.
— Эх, а я только начал рассказывать про эль, который подают в Орзаммаре. Надо было этому послу всё испортить! — Алистер состроил недовольное лицо, отчего по всему залу прокатились смешки. — А как ты узнала, где я?
Элисса скрестила руки на груди.
— Если ты считаешь, что весь Денерим не знает тебя в лицо, ты сильно ошибаешься, мой король.
Смешки среди посетителей стали громче. Алистер в раздумье склонил голову набок, а после со вздохом шумно поставил кружку на стол.
— А я-то надеялся отдохнуть после тяжёлого дня, — пожаловался он с кислой миной.
И никто не мог его в этом упрекнуть. Алистер усердно изучал искусство государственного управления, пытался сделать сам как можно больше и однажды от этого чуть не слёг. Эамон тотчас отменил все дела на день и с тех пор давал Алистеру передышки. Эамон с Элиссой брали на себя некоторые дела, но есть вещи, которые король должен сделать сам. И вскоре дворяне оценили старания Алистера править мудро и справедливо, а народ стал обожать его за непринуждённость и юмор, и когда молодой король появлялся в городе переодетым, чтобы отдохнуть среди простых людей, они из уважения позволяли ему оставаться неузнанным.
Алистер собрался уже покинуть круг своих преданных слушателей, но Элисса подошла к его столику и сделала рукой знак служанке:
— Можно мне вина?
— Э? — не понял Алистер.
— Ещё по одной и к делам, — пояснила она. — Заканчивай там про свой эль.
Алистер весело рассмеялся.
— Я люблю тебя. Я это уже говорил?
— Сегодня нет.
— Какая оплошность с моей стороны! Надо исправить, — воскликнул он, тепло поцеловал супругу в щёку и увлечённо продолжил свой рассказ.