Люди слушали торговца — и расходились по своим делам. Деревня жила обычной жизнью, но, несмотря на то, что все были погружены в рутину, в воздухе нарастало напряжение, будто перед сильной грозой. То и дело кто-нибудь оставлял работу и поднимал взгляд к пока еще пустому небу.
Джарван знал, что у деревни нет никаких шансов пережить нападение. Знали это и остальные селяне — не могли не знать. Но уходить они явно не собирались. Даже несмотря на то, что местные приняли Джарвана как своего, он не считал себя в праве указывать им, что делать. Это был их дом, и Джарван не мог приказать им его покинуть.
Так он думал — до одного дня.
Один из охотников вернулся в деревню раньше срока и рассказал, что видел в дали зарево. В деревне обеспокоились: лето стояло жаркое, подсохший лес хорошо горел. Но обошлось — лесной пожар остановился, не дойдя до них.
Зато пришли беженцы.
Подростки и дети — взрослые мужчины и женщины велели им бежать, а сами остались в родной деревне, не желая сдаваться чудовищу без боя. У них не было шанса уцелеть. Те, кто спасся, тоже пострадали — не от драконьего огня, так от лесного пожара. Раненых было столько, что места в лечебнице всем не хватило, Танил метался от дома к дому, пытаясь за всем уследить. Все, кто хоть немного понимал в знахарстве, помогали ему.
Беда пришла на их порог, и к вечеру Джарван не выдержал. Эдну он отыскал в одном из домов, где разместили раненых. Ему пришлось подождать, пока она закончит обрабатывать очередной ожог. Наконец, она вышла на крыльцо, с явным удовольствием подставляя взмокшее от пота лицо вечерней прохладе.
— Эдна, — сказал Джарван, крепко стиснув ее запястье. — Нельзя здесь оставаться.
Джарван знал, что она ответит: «Это наш дом, мы его не покинем». Он уже приготовился услышать эти слова, но Эдна молча кивнула. Он взглянул ей в глаза и понял, что только что помог сделать нелегкий выбор.
— Я думала подождать, когда раненым станет получше.
— Мы не можем ждать, — Джарван покачал головой. — Дракон может объявиться в любую минуту.
— Знаю, но им столько пришлось вынести! Многие слишком слабы, могут и не пережить дорогу.
— Если останемся — погибнем все, — твердо сказал Джарван. — Надо идти в Ренуолл. За каменными стенами у нас будет хоть какой-то шанс против драконьего пламени.
Эдна невесело усмехнулась.
— Каждый на десять миль вокруг крепости подумал о том же самом. Ренуолл, должно быть, уже переполнен беженцами. Нас просто не пустят на порог.
— Пустят, — в голосе Джарвана звучала железная уверенность. — Собирай людей — прямо сейчас.
Эдна взглянула ему в лицо, коротко кивнула и исчезла в густеющих сумерках. Джарван еще постоял на крыльце вслушиваясь в то, как оживает затихшая было деревня. Звучали встревоженные голоса, кто-то спорил, кто-то ругался, скрипели колеса выкатываемых на улицу телег.
Джарван с силой провел ладонью по лицу. Для него самого поход в Ренуолл означал конец только-только обретенного покоя — его там наверняка узнают. Но это была крошечная жертва по сравнению с теми жизнями, что он мог спасти.
Наконец Джарван спустился с крыльца и пошел к Варге, надеясь застать там Шивану. Ему почему-то очень важно было самому рассказать ей о том, что они уходят. Деревня уже гудела, как растревоженный улей, и, хотя кое-где еще звучали недовольные и испуганные возгласы, дисциплинированные демасийцы неукоснительно выполняли приказ старосты. Сама Эдна громко бранилась с Танилом прямо посреди главной улицы. Лекарь, конечно, не хотел подвергать лишней опасности своих пациентов, но сейчас это желание могло сослужить им дурную службу.
Джарван прошел мимо, надеясь, что у Эдны получится его уговорить. А если не выйдет — он сам свяжет строптивого лекаря и увезет насильно. Здесь не останется никто.
В кузнице тоже царила суета. Варга отбирала инструменты, которые хотела взять с собой, мальчишка, которого она недавно взяла в ученики, их упаковывал. Шиваны не было. Джарван почувствовал смутное беспокойство: в последнее время она говорила ему, когда собиралась поохотиться.
— Она ушла, — предугадав вопрос Джарвана, сказала Варга. — С полчаса назад.
— Куда?
— Она не сказала, — Варга посмотрела на него и неожиданно подмигнула — даже не смотря на напряженную обстановку она сохраняла свою обычную жизнерадостность. — Я думала, что к тебе.
Джарван коротко кивнул и вышел. Полчаса — большой срок, за это время Шивана могла уйти очень далеко, но он должен был ее отыскать, сколько бы времени это ни заняло. Деревенских они легко нагонят, а если и нет — Джарван знал, где их потом найти.
Шивана могла быть где угодно, окрестности она знала куда лучше него, и было глупо рассчитывать, что он найдет ее следы в темном лесу. Поэтому Джарван решил начать поиски с места, где она бывала чаще всего — с руин дозорной башни. И он не ошибся — Шивана была там. Сидела на остатках каменной стены, низко опустив голову.
— Громко ходишь, — заметила она, когда Джарван поднялся на холм, но взгляд на него не подняла, все так же продолжая изучать землю у себя под ногами.
— Я и не прятался, — сказал Джарван, ставя прихваченный из деревни фонарь на обломок стены. — Пойдем обратно. Все уходят в крепость Ренуолл.
— И правильно. Вам с ней не справиться.
— С ней?
— С драконом, — ответила Шивана. — Почему ты не с остальными?
— Я искал тебя, и хорошо, что нашел. Пойдем, — он протянул ей руку, но Шивана лишь покачала головой.
— Возвращайся к своим, человек. Я останусь здесь.
— Но почему? — удивился Джарван. — Если ты боишься, что в крепости…
— Потому что если я пойду с вами — вы все погибните, — перебила его Шивана. В ее голосе звучала злость и вместе с ней — неприкрытая горечь. — Сожженные поля, уничтоженные деревья, эти дети с ожогами — это я во всем виновата! Я, понимаешь? Она пришла за мной!
— Почему? — повторил Джарван, ошарашенный ее словами. — Почему дракон преследует тебя?
— Потому что я — ее дочь, — Шивана вскинула голову и уставилась на Джарвана светящимися в темноте глазами. — Я — Шивана, последняя из рода Иввы, позор драконьего племени. Полудракон.
Джарван недоверчиво покачал головой.
— Драконы — чудовища, — сказал он. — Но ты не такая.
— Ты мне не веришь, — Шивана мрачно рассмеялась. — Не веришь — смотри!
Она закатала рукав, вытянула руку вперед и прикрыла глаза. Даже слабого света фонаря хватало, чтобы увидеть, что происходит: ее рука изменялась, вытягивалась в длину, шипы выходили из кожи по внешней стороне плеча, пальцы превращались в когти, а на предплечье нарастали кожистые складки крыла. Джарван невольно отшатнулся.
— Я тоже чудовище, — неожиданно мягко сказала Шивана. — И теперь ты знаешь об этом, человек.
Черные когти царапали воздух, крыло расправилось на мгновенье — и снова сложилось с негромким хлопком. Джарван молча смотрел. Он был демасийцем, и с самого детства слышал о том, что магия — это зло. Магам нельзя доверять, все, чего коснулось волшебство — испорчено и искажено. И не было в мире созданий более волшебных — и более злых и коварных — чем драконы.
Но все эти слова больше не имели для него значения. Он знал Шивану, он видел, какая она на самом деле, и Джарвану было не важно, кто она: дух огня, жертва проклятия, дракон — кем она точно не была, так это чудовищем.
Джарван решительно шагнул вперед, осторожно сжал ее вытянутую руку и почувствовал, как под его пальцами разглаживается драконья шкура, превращаясь в мягкую человеческую кожу.
— Мне не важно, кто ты, — сказал он, глядя Шиване в глаза. — Ты не сделала никому ничего дурного. Ты спасла мне жизнь.