— Тогда рассказывай, что там творится, — буркнул Стас, пристраивая в ногах пакеты.
— Пока ничего: руками машет, клиентов зазывает.
— Ну, не урод ли?!
— Само собой, но зачем кричать?
— Я про пакет — течет, сволочь!
— Опа. К нему подошел мужик, — понизил голос Денис. — Если ничего не купит, то пойдешь за ним.
— Не вопрос. Только дай мне его срисовать.
Они поменялись местами.
— Нормально, всех сфотографировал. За кем прикажете шакалить?
— Кого, всех?
— Их там уже трое, и еще один подтягиваются…
Сергей и Макс, нарушая все правила конспирации, пыхтели буквально в затылок штабному старлею. Тот мелькал среди густой толпы, то скрываясь в ней, то, как перископ, высовываясь (в зависимости от того, сколь рослые люди встречались на пути). В такой суете приходилось держаться за ним практически вплотную. Впрочем, хорошее прикрытие, состоявшее из набитых снедью сумок и пакетов, позволяло преследователям чувствовать себя довольно уверенно. Со стороны казалось, что, нагруженные припасами, бойцы неотступно следуют за своим хозяйственным командиром.
— Давай, приотстанем, — сказал Макс, чуть не наступив старлею на ногу.
— Упустим, — сквозь зубы процедил Сергей.
— Удержимся.
— А я говорю, упустим.
— Зато не засветимся, — снижайся, я сказал.
Не успели они сбавить ход, как сзади, словно автомобильный сигнал, раздался громкий женский возглас.
— Вы что, уснули!?
С разгону, как не успевшая затормозить автомашина, в них врезалась (сразу в обоих) внушительных размеров дамочка. Сумки ее, ударившись о крепкие ноги спецназовцев, разлетелись в разные стороны.
— Вы, что, слепые?! — вскрикнула она, тряхнув двухслойным подбородком. — Не видите, куда лезете?!
— Вообще-то, это больше к вам относится, — тихо буркнул Макс, поправляя свои пакеты (собровцы не выронили ни одного).
— Ах ты, бесстыдник! — заголосила женщина. — Да как у тебя язык поворачивается, так со старшими разговаривать!
Сергей хотел помочь собрать ей сумки, но, услышав истерические вопли, посчитал эту затею неуместной.
— Простите, у нас на затылке глаз нет, — сказал он и, сочтя извинение вполне приличным, припустил заданным курсом.
Макс тоже не стал задерживаться (а заодно, и извиняться), нагнав друга через пару-тройку шагов.
Однако время было упущено: старлей уже подходил к остановке, где готовился к отправке потертый маршрутный Пазик.
За полчаса наблюдения к прилавку подходило не менее 40-ка человек, и все казались потенциальными связными. Но что с того? Следить за каждым не будешь, а задерживать, и тем более. Денис понял — затея бессмысленна: ищи того, не знаю, кого. Рынок был, действительно, удачным для общенья местом.
— Ладно, не будем время зря терять, — сказал он со вздохом. — Пошли отсюда.
Они нырнули в толпу и через пять минут выплыли из ворот. Здесь уже было поспокойнее. Обувная будка стояла неподалеку от входа. Подойдя к ней, опустили пакеты на землю, достав сигареты, закурили.
— О, ребята, здравствуйте! — вышел от сапожника старик-орденоносец, с которым на днях познакомились в кафе.
— Здравствуйте, — поприветствовали его бойцы.
— А я подметку потерял, вот зашел, набить, — он потопал сапогом по асфальту. — Кажется, хорошо сделал. Крепко сидит. Ну, как поживаете?
— Нормально, — ответил Денис.
— Когда Грозный штурмовать собираетесь?
— Завтра уезжаем.
— Бог вам в помощь и воинский дух.
— Спасибо отец.
— Вам спасибо, что не оттуда бежите, а туда. Храни вас Бог, сынки, — он приложил руку к папахе и без лишних слов удалился.
— Я, блин, щас заплачу, — с грустной иронией сказал Стас. — Честь нам отдал, ты видел?
— Не слепой, — буркнул Денис. — Этому бы деду перед солдатами выступать.
— Мне кажется, он тем и занимается. Думаешь, зачем в кафе приходил?
— Там единицы, а ему бы — перед строем. Бабуля рассказывала, что раньше сам атаман бойцам поклоны клал. Я думал — просто красивый жест. А здесь что-то большее — заряжает.
Со стороны центрального проспекта, увешанные пакетами, как ушлые домохозяйки, к сапожной будке устало ковыляли Сергей и Макс.
— Какое жалкое зрелище — военные с авоськами, — глядя на них, заметил Стас.
— Это точно, — кивнул Денис, поправив стоявшие в ногах сумки.
Сергей подошел, возмущенно ругаясь.
— Как чмо! Как натуральное чмо!
— На себя посмотри, — огрызнулся Стас.
— Я про себя и говорю. Как чмо, таскал я эти мешки по городу! Девки надо мной смеялись, тетки брали на таран, воробьи, — он бросил на землю пакеты, — даже воробьи надо мной чирикали!