- Что известно о танитах-диверсантах? - перевёл я тему разговора.
- Ничего выяснить не удалось, - развёл руками куратор.
Врёт! Зря он это делает, мы всё одно разберёмся.
- По Волгоградской области для расстановки Тановышек у вас всё готово? - спросил я, не став ругаться с чекистом.
- Да, можно сегодня начать. Потом Кавказ, Крым, как и договаривались. Но всё-таки подумайте о корректировке планов. Защита стратегических объектов намного важнее.
- Не всё так однозначно. На Кавказе у населения много оружия, вот сами и считайте, что важнее. Вытеснение танитов из этого региона, где доноры обладают способностью оказать вооруженное сопротивление, или подмосковье, где у людей только пукалки газовые.
- Но если они проникнут в воинскую часть, либо получат доступ к арсеналам Росгвардии?
- Разово - это не смертельно. Мы как раз и проводим полицейские акции. Куда сложнее будет осуществлять войсковую.
- Ну хорошо, временно оставим этот разговор. Я передам ваш ответ руководству, - ответил Фёдор.
---------------------
Вторник (02.12)
Исполняя намеченные планы, я в одиночку осуществил вояж по Вологодчине, а после расстановки Тановышек, пошёл осмотреть Мамаев курган. В полной мере оценить высочайшую статую в Европе мне не дали ведущиеся тут уже несколько лет реставрационные работы. Они тут шли широко и энергично. Хорошо, что наш министр культуры нашёл деньги, чтобы этот памятник подвигу наших предков дошёл до наших внуков и правнуков.
Вернувшись домой и попросив Кузьму почистить мою обувь от майкопских глин, я узнал от Вали подробности побега консервированных паразитов. Девушки, пока я ездил по Волгоградской области, помимо работы в столичных регионах Отсканировали кой-кого на Лубянке и проанализировали разговоры тех, на ком стояли Камеры.
Загадку истоков побега мы решили. Оказалось, что они банальны и нелепы. Руководство чекистов не всё устраивало в наших взаимоотношениях. Одного только пепла и коматозников некоторым деятелям на Лубянке показалось мало. С некоторых пор там появилась группа лихих энтузиастов, которая решила парочку заражённых завербовать.
Разбудив законсервированных, они попытались наладить с ними диалог. Таниты, очнувшись, поначалу даже пошли им навстречу, однако спустя пару недель оставили тела вышедших из комы доноров бездыханными. Обрётшие свободу паразиты не были тупыми и сопли не жевали.
В выборе очередных тел для подселения паразиты не стали торопиться и подобрали их сначала среди группы энтузиастов. Не все из них обладали железным здоровьем. Подселившись, таниты считали память и смогли понять кто именно им нужен для массовой расконсервации.
Сменив пару десятков доноров, паразитам удалось своей цели достичь. Захваченные ими в итоге люди обладали всем необходимым для последующего антирейда. Обо всём этом даже Фёдор был не в курсе. Тот эксперимент, когда переговорщики умерли, наверху просто посчитали неудачным, результаты похоронили в пыльных подвалах Лубянки. Мы же за движением консерв вообще не следили, доверившись в этом вопросе чекистам.
Последствия случившегося эскейпа заражённых были тяжёлыми. Погибло три сотни человек, и то, что половина из них уже были "списаны", суть дела не меняет. Вместо них такая судьба теперь предстоит другим людям, так что энтузиасты заочно приговорили ещё полторы сотни.
Помимо этого мы обрели нового, не глупого врага, способного консолидировать свои силы. Раньше совместно действовать заражённые избегали. Собаки вот стаями бегали, да олени терпели друг друга в стадах. Но животные - не в счёт, там всё было на инстинктах.
---
Переваривая новые вводные, я получил вызов по телефону от Фёдора и, прихватив с собой Бориса, отправился на Лубянку. Наш начальник, когда мы предстали перед ним, озвучил мне новое "гениальное" предложение своего начальства о создании в скорейшем времени новых лагерей для содержания консерв по всей стране. Мой ответ с использованием мата "отчего-то" не вызвал у него положительных эмоций.
Слово за слово, накал начать нарастать. Спасибо Смайлу, заблокировавшему Приказом мою руку, в которой неожиданно для чекиста появился нож. Немного остыв и спрятав в карман свой "аргумент" в споре, я молча ушёл домой, оставив за своей спиной начавшего креститься куратора и Бориса, который всё время стоял в сторонке, притворяясь ветошью.
К командировочному у меня претензий нет - он всё делал правильно, а вот к Фёдору, а вернее его начальству - были. Плохие на Лубянке аналитики, ничему людей жизнь не учит. Хорошо, что у меня есть своя, толковая.