Когда в Америке началась кампания за оказание материальной поддержки белофиннам, Драйзер публикует открытое письмо гуверовскому комитету помощи белофиннам, озаглавленное точно и недвусмысленно: «Помогите сперва американцам!»
«Я хорошо помню позорный факт, который произошел в 1932 году. Когда американские ветераны мировой войны пришли в Вашингтон просить помощи для себя, своих жен и детей (это был самый тяжелый год кризиса), м-р Гувер выслал им навстречу армию с танками и пулеметами! И с тех пор мне не приходилось слышать, чтобы он или кто-либо из его политических и экономических единомышленников выступал за оказание финансовой поддержки миллионам безработных на нашем Севере, Юге, Востоке и Западе.
А теперь эти же люди кричат об оказании экономической, если не военной, поддержки бедным финнам и о том, что необходимо помочь нашим финансистам и промышленникам — их банкам и корпорациям, их семьям…
В связи с этим я прошу разрешить мне выставить еще один лозунг, дополнительно к нашей, уже очень большой, американской коллекции лозунгов:
Это будет означать помощь десяти или пятнадцати миллионам несчастных американцев вместо помощи миллиону финнов, если их столько наберется. Ибо не могут же быть разорены все три миллиона финского населения. К тому же, если наши газеты не лгут, а они, конечно, никогда не лгут, то финны сделали такие успехи, что вообще непонятно, зачем им нужна наша помощь».
Такие статьи 1940 года, как «В защиту «Нью мэссиз», «Война», «Есть в США свобода печати?», «Приветствие Советскому Союзу по поводу двадцать третьей годовщины существования», «Значение СССР в сегодняшнем мире» и некоторые другие, свидетельствуют о том, что Драйзер не уединился в башне из слоновой кости, не отошел от мирских дел, как он грозился это сделать в минуты меланхолии, а во всеоружии, активно участвовал в общественной жизни, всеми силами боролся за дело социального прогресса и мира.
И во всех своих выступлениях, печатных и устных, он не уставал говорить о значении исторического эксперимента в Советской России по созданию «такого социального строя, который был бы и справедлив и в то же время практически осуществим». Он понимал опасность для СССР надвигающейся войны, но пророчески утверждал в своей статье «Ленин»: «Каков бы ни был ближайший исход этой борьбы, Ленин и его Россия, гуманность и справедливость, которые он внес в управление страной, в конечном счете победят. Ибо, хотя Ленина уже нет в живых, но социальный строй, который он создал и который его соратники и преемники с тех пор привели к нынешней мощи и величию, навсегда останется для будущих поколений».
Обстановка в Калифорнии не очень пришлась по душе писателю. «Я думаю, что, возможно, я не приживусь здесь, — писал он своему другу Эдгару Ли Мастерсу 7 марта 1940 года. — Климат здесь хороший, но — мишура и праздность окружающей жизни. Деньги здесь превыше всего. На всем и вся крупными буквами обозначено, кто есть кто. Главное заключается в том, чтобы никого не знать близко и хорошо, а водиться только с теми, кто достиг успеха, и именно во время этого успеха. Чье-то имя появилось в газете — и ему звонят. Нет упоминания в газете — нет и звонков. Компания бессердечных пустых искателей популярности и подержанных литературных дельцов. Если труд или человек не получили а печати общественного признания, они здесь ничего не значат. Добавьте ко всему этому солнце, цветы, автомобили, вино, кричащие дома, безвкусную мебель, бесконечные пустые разговоры — и вот вам полная картина. Я ищу чего-то более мыслящего и эмоционального».
Осенью 1940 года Драйзеру наконец-то удалось продать права на экранизацию «Сестры Керри», что поправило его финансовое положение и позволило им с Элен вскоре приобрести собственный уютный дом. Из «Ироки» перевезли мебель, литературный архив и библиотеку писателя.
«Тедди снова мог работать за своим любимым столом из рояля палисандрового дерева — его поместили в северной части дома, состоящей из кабинета, спальни, ванной и внутреннего дворика с отдельным выходом в сад. Там он написал несколько оригинальных киносценариев и коротких рассказов, продолжая в то же время работать над своими «Записками».
Издатели и почитатели таланта Драйзера все время требовали от него нового романа. Обычно на такие требования он отвечал: «Какое значение может иметь какой-то роман в это катастрофическое для всего мира время? Нет, я должен писать об экономике». И он действительно взялся за написание большой серьезной работы о положении современных США. Работа первоначально называлась «Стоит ли спасать Америку?».