- Ну да, - ответил Гарри и тут же добавил: - Только примерять ее при тебе я не буду.
- Разве я настаиваю? - ласково заметил Шеймус.
* * *
Драко раздраженно посмотрел на свое сочинение, вздохнул и выпустил края свитка. Тот немедленно
свернулся. Сочинение должно было быть длиной в три фута, а было - в три дюйма, и Драко не знал, как
его увеличить. Если бы профессор Биннз предложил ему написать не сочинение на тему "Магия
девятнадцатого века: колдуны и шарлатаны", а эротическую поэму "Хочу Поттера: где и как", Драко не
сомневался, что сумел бы накатать свиток вдвое длиннее.
Эротические мечты… Как глупо и как не по-малфоевски. Если хочешь чего-то - бери. Так говорит отец. Так
он и поступает.
Драко не пошел в Хогсмид, хотя была суббота, и ему бы не повредило развлечься. Но Хогсмид ему надоел,
во-первых, во-вторых, он знал, что проведет время в Хогсмиде, пытаясь отыскать Поттера и что-нибудь
ему сказать. Гадость, скорее всего, но неудачную, грубость, которая не заденет Поттера, жестокость, от
которой ему же самому станет плохо…
"За что такое наказание? Ненавидеть - разучился, любить - боюсь…"
Драко посмотрел в окно - хвала небесам, в его комнате - отдельной комнате, выделенной Драко как
старосте мальчиков, - было окно, выходившее на запад, и сейчас Драко видел, как солнце садится,
заливая горизонт ало-золотым цветом, таким же, как квиддичная мантия гриффиндорцев. Драко вдруг до
ужаса противно стало сидеть в комнате, он захлопнул учебник, встал, накинул мантию и вышел.
Младшекурсники еще не ходили в Хогсмид, но субботу никто не отменял, и они отрывались вовсю, радуясь
сентябрю, такому теплому, словно осень, по доброте душевной, решила подарить его лету. Второклассники
плескались в озере, самые смелые дергали гигантского кальмара, заплывшего погреться на мелководье, за
щупальца. Драко присел на ступеньки крыльца.
Со своего места он видел кромку Запретного леса, хижину Хагрида, самого лесника на грядке, с лопатой в
руках, и яркие вспышки у него над головой. Поглазев на них минут пять, Драко понял, что это огневики.
Малыши уже научились летать, и Драко стало чуточку грустно, что он не присутствовал при первом полете
Эсмеральды.
Первый полет…
* * *
Первый полет Драко был давно, тогда он страшно боялся высоты и был на метле таким мешком, что мог бы,
наверное, неуклюжестью поспорить с Невиллом Лонгботтом. Теперь он летал так легко, словно родился на
метле - тренировки, упорные, маниакальные, как все увлечения Драко, сделали свое дело. Но он не был
прирожденным летуном. А Поттер был.
Драко прикрыл глаза, вспоминая. Лонгботтом, его нелепый полет и сверкающий шарик на траве…
Напоминалка.
- Смотрите! Это же та самая дурацкая штука, которую прислала бабка Лонгботтома.
-Дай сюда, Малфой, - спокойный голос Поттера.
Он не может быть так уверен в себе! Это всего лишь маска, которую он надевает, чтобы скрыть свои
комплексы, свою боязнь того, что он может оказаться никудышным волшебником. И плевать он хотел на
этого дебильного Лонгботтома - он просто выставляет себя эдаким героическим
Мальчиком-Который-Спасет-Всех!
-Я думаю, надо оставить это где-нибудь, чтобы Лонгботтом сразу увидел - ну, например… на дереве?
-Дай сюда!
И вот Драко отталкивается от земли и взлетает, демонстрируя всем свой стиль, свою грацию,
непринужденную красоту полета…
И Поттер следует за ним.
"Я же знал, что он не учился летать. Он рос с магглами. Где он мог так научиться летать?!"
-Дай сюда, не то я скину тебя с метлы!
-Неужели?
Поттер атакует его в воздухе, и Драко еле успевает увернуться.
-Что, Малфой, тут тебе никаких Крэббов и Гойлов, как же ты без них справишься?
И тогда Драко делает то, за что, если задуматься, Поттер должен благодарить его всю жизнь…
- Лови, если сможешь!
Стеклянный шар вращается в воздухе, поднимается вверх и падает, неотвратимо быстро приближаясь к
земле, но не быстрее, чем Поттер…
Таких фигур в воздухе Драко не умел проделывать. Не будет уметь и впредь.
Первый полет.
* * *
Драко увидел, что от хижины Хагрида в его направлении движется фигурка в развевающейся черной мантии.
Он узнал Сольвейг и подумал, что ее походка напоминает ему Снейпа - та же стремительность, наводящая
на мысль, что если у них на пути поставить стену, они пройдут и не заметят. И, конечно, полы мантии,
развевающиеся за спиной, как крылья летучей мыши.
Сольвейг, едва только она приблизилась к озеру, тут же окружила стайка второкурсников - почему-то