— А что, у Берканы всего два яйца?
— Сколько было, столько и привезли, — ответил один из драконологов.
— Точно два? Не проглядели?
— Да вроде нет…
— А может, она их съела?
— А может, и съела. Нэнс, мы ведь с ней не ночуем!
— Ладно. Возможно, просто единичный сбой, — неохотно признала та. — Давайте остальные.
На партии из трёх голубых, как у малиновки, яиц Нэнс опять остановилась. Она долго по ним стучала, потом, взяв некое подобие пилки, стала скрести гладкую скорлупу и даже попробовала спиленное на язык. Драко потрясённо уставился на драконологов: «Это тоже делают?». Те в ответ закатили глаза: «Ну это же наша Нэнс».
— Так, передайте старшему, чтобы Гемме начали давать ракушняк, обычную дозу. — Нэнс ткнула палочкой в последнее, пепельно-розовое яйцо и, услышав глухой звук, ласково улыбнулась: — Жопоглазые вы мои… Опять муляж припёрли!
— Муляж? — переспросил Драко, когда смущённые драконологи ушли.
— Ага. Если оставить гнездо пустым, самка взбесится. — Нэнс кружила у лотка с отсутствующим видом, будто что-то искала. — Может вообще бросить откладывать яйца, а они для нас очень важны. Яйца дракона — рекордсмены по питательности, но усваиваются легко. Смесью из них можно выкормить кого угодно, а скорлупа входит в десятки зелий, включая костерост. Скорлупа китайских огненных, особенно высшего сорта, стоит… — Тут Нэнс прекратила своё гипнотическое кружение и нервно потёрла руки. — Нет, к чёрту, я должна проверить Беркану! Вдруг там застрявшее яйцо или, чего доброго, воспаление яйцевода?
— А если она просто съела одно?
— Тогда тоже радости мало: такая дракониха может стать каннибалом. И всё, о яйцах можно забыть, а её пустят на ингредиенты, как на колбасу! Так что я сейчас уйду, а ты остаёшься за старшего.
— Я?
— Ты, ты. Над выкормышем твоим можно теперь сидеть поменьше, не пропадёт. А ты будь здесь, смотри за этой оравой. — Нэнс металась по лаборатории, закидывая в видавший виды саквояж инструменты, перчатки и склянки с зельями. — Смотри, чтобы не жрали камни. То есть крошево, которое в корыте, можно, а вот если целые выкопают и проглотят, то нас с тобой ждёт весёлая ночка, уж поверь.
— Но я…
— Если будут драться — ничего, но следи, чтобы крылья не повредили, их потом лечить замучаешься. И поосторожнее со змеезубом! — Нэнс указала на юркого дракончика медного цвета, похожего на саламандру. — Для них его яд не опасен, но вот для тебя — вполне. Ну, в случае чего, ты же сумеешь себе сыворотку вколоть?
— Нет!
— Вот и отлично, вот и молодец, — бормотала Нэнс, запихивая в карман палочку. — И куртку надень.
— Жарко, — огрызнулся Драко.
— Вот подпалят тебя, тогда поймёшь, что такое «жарко».
— Не подпалят. Не доплюнут.
— Зато если доплюнут, я съем твой поджаренный ливер со спаржей и зелёным горошком. — Нэнс сгребла куртку Драко и швырнула ему в лицо. — Надевай, тебе говорят!
И унеслась, грохоча сапогами.
Помедлив, Драко вышел во двор. Как там Нэнс говорила: крошево можно, целые камни — нет? Драться можно, но только не крыльями? Да как она вообще могла его бросить наедине с кучей драконов, пусть и маленьких?
Те, словно услышав мысли Драко, подбежали и сбились перед ним в пёструю стайку. Он сделал шажок в сторону. Драконята, подняв носы и неотрывно глядя на него бисерными глазами, тоже передвинулись. Драко стало совсем не по себе, но тут он сообразил, что они просто надеются на угощение.
— А ну кыш! — Он замахал руками, словно разгоняя назойливых голубей в парке. — Пошли, пошли, у меня ничего для вас нет!
Драконята разбежались, а Драко, подумав, уселся на забор, разделяющий загоны: оттуда они хорошо просматривались. Однако долго сидеть ему не дали: детёныши дрались, форсировали поилку, натаскивая туда горы мусора, и постоянно откуда-то выкапывали чёртовы камни, которые отстаивали, как их матери — снесённые яйца. И если с младшими драконятами особых проблем не было, то «подростки» ещё и огнём плевались, так что куртка оказалась нелишней.
Когда, отобрав очередной камень, он возвращался от маленьких, с противоположной стороны раздался визг. Драко перемахнул через забор и увидел, что болотно-зелёный детёныш с коричневым гребнем («Китайский лесной», — всплыло в памяти) трепыхается на бортике, словно пришпиленный. Оказалось, он зацепился когтем первого пальца за трещину. Сразу освободить не удалось — тот упирался, бил свободным крылом и пронзительно верещал. Драко попытался удержать его, чтобы спокойно освободить крыло, но дракончик извернулся и вцепился ему в руку. Куртка защитила от зубов, зато когти вонзились прямо в незащищённую ладонь.
— Ах ты!.. — заорал Драко.
Отцепив наконец коготь, он с силой швырнул детёныша на землю и выхватил палочку. Тот проехал пару ярдов на боку, подняв клуб пыли, но тут же вскочил, встряхнулся, раскинул крылья и яростно зашипел. Драко стоял, наставив на него подрагивающую палочку. Его трясло от злости, хотелось приложить эту мерзкую ящерицу, вышибить из неё дух! Но детёныш, который едва ли был ему по колено, бесстрашно щерил зубы, похожие на сломанные иглы, и не думал отступать. Гребень на тощей селёдочной спине воинственно топорщился, заострённая голова дёргалась вправо-влево, ловя каждое движение. Так они стояли минуту, а потом Драко рывком опустил палочку.
— Да пошёл ты…
Дракончик выждал пару секунд и, убедившись, что угроза миновала, вприпрыжку помчался к своим. А Драко вернулся на забор. За какие-то два часа он устал больше, чем за целый день в лаборатории. Попытался представить, как можно справляться с ними постоянно — и не смог. Зато когда его обидчик, китайский лесной, сцепился с гебридским собратом, Драко с немалым удовольствием применил к ним своё убойное «Агуаменти». Правда, злорадствовал он недолго: драконята тут же принялись купаться в получившейся луже, словно воробьи.
— И вот из этого вот вырастают их “удивительные драконы”, — пробормотал Драко, посасывая исцарапанную ладонь. — Невероятно.
Когда вернулась Нэнс, он играл в солнечные зайчики: полез смотреть время, и крышка часов бросила отблеск в затенённый угол. Оценив выгоду, Драко пускал зайчики то в один, то в другой загон, чем полностью занимал внимание драконят. Они без устали носились вдоль стены, пытаясь поймать юркий огонёк, а Драко наблюдал и посмеивался.
— Отличная идея, — одобрила Нэнс. — Это называется «Не можешь победить хаос — возглавь его!» А теперь слезай с насеста, пошли пить чай — я вкусненького принесла.
Ещё Нэнс притащила несколько пучков разных трав, которые тут же перевязала тесёмками и развесила по стенам, не забыв добавить горсть пахучих листьев в пузатый чайник. Она выглядела отдохнувшей и просветлённой, словно гуляла не полдня, а целый уик-энд.
— Прости, что долго. Оказывается, Беркану уже Чарли осмотрел, и там всё нормально — мы только на всякий случай опрыскали гнездо зельем, чтоб яйца из него не таскала. И я зашла в сектор «В», а то давно не была, да и вообще редко вижу моих мальчиков, всё некогда, некогда…
Драко не сразу понял, что она имеет в виду драконов.
— К самкам-то ещё иногда захожу, а к самцам мне незачем, — продолжала Нэнс. — Вот и не удержалась, повидала всех. Грош такой красивый стал, с ума сойти! А Яшму раскормили, засранцы, придётся на диету сажать, на цепь, то есть.
— Зачем на цепь?
— Затем, что если держать дракона впроголодь, он улетит. Да Яшма ещё и в угловом загоне — ох, как бы браконьеры не умыкнули…
Драко насторожился — вспомнил, что Чарли тоже упоминал о каких-то браконьерах.