— Но почему именно здесь?
«И почему именно так?»
Чарли пожал плечами.
— А этого никто не знает. Так было и раньше, до прихода людей, когда драконы были дикими. Они всегда прилетали сюда. Внизу, на дне пропасти, очень много костей.
— Те, кто не расцепился вовремя?
— Ну да. И ещё, может, погибшие в поединках. — Поймав его взгляд, Чарли поднял ладони. — Нет-нет, у нас такого не бывает, ведь здесь все по парам, никто не соперничает. А новеньких мы обычно знакомим заранее, и… О, ещё одни!
Драко поднял взгляд. Будто сверкнули два осколка льда — с пика сорвалась пара серебисто-голубых драконов. Минута хаотичного кружения, и они начали раскачиваться: в центр — и в стороны, по дуге, всё выше, выше. Драко смотрел на них и чувствовал, что всё бы отдал, чтобы вот так парить в пустоте, ощущать ветер в крыльях и лететь навстречу чему-то огромному и желанному, как это небо.
Он расправил плечи и выпрямился, неотрывно глядя на драконов, мысленно потянулся к ним, и…
Что-то изменилось.
Цвета схлынули оставив угольный набросок гор, а потом вернулись с ошеломляющей яркостью, и с ними — звуки и запахи. Теперь Драко словно видел окружающее всем своим существом. Он точно знал, кто из драконов самец, а кто — самка. Сердце застучало, внутренности скрутило узлом, откуда-то из глубины рванулась дикая, обжигающая боль, и Драко зарычал.
Зарычал?!
Он в панике посмотрел под ноги — земля отдалялась, как и бледное, опрокинутое лицо Чарли, на которого теперь можно было смотреть сверху вниз, и…
— Почему ты ничего не сказал?!
Порыв ветра, тень и оглушительный рёв. Драко повернулся: самка шведского короткорылого в растерянности кружила над пропастью, а вот самец опустился на обрыв и, стегая себя хвостом по бокам, шёл к ним.
— О Мерлин… — пробормотал сбоку странно маленький Чарли.
А потом в них ударила струя голубого — того самого, сверхгорячего — пламени.
— Драко!..
Вспышка, жар, резкая боль, слепота. Он закричал, отшатнулся, упал, попытался отползти. А позади бесновался дракон. Обезумевший от страха Драко метнулся вправо, влево, но вокруг, как от Бомбарды, разлетался дёрн, и земляное крошево стучало по спине, тошнотворно пахло палёным рогом.
— Драко, лес! Беги к лесу! А, дьявол… Агуаменти! Агуаменти!
Рёв дракона стал обиженным, и мимо Драко пронеслось смутно различимое пятно.
— Бежим!
И он побежал.
Вломившись в подлесок, проехался по мокрому моху и кубарем покатился по склону — пока не врезался в поваленный ствол. То ли от удара, то ли от выступивших слёз зрение вернулось. Проморгавшись, Драко попытался встать на ноги, но получилось только на все четыре лапы. Когтистые, чешуйчатые лапы. Он закричал, но изо рта вырвалась струя пламени, и Драко, отчаянно воя, помчался к лагерю.
— Чарли!
Тот кинулся за валун, который тут же оплела вязь багрового пламени.
— Ча… — Ещё один огненный фонтан растёкся по закопчённому камню.
«Что со мной???»
— Драко, тихо! — кричал ему Чарли. — Прекрати, а то Грош с обрыва тебя услышит и придёт сюда!
«Не могу я прекратить!»
Чарли выглянул из-за валуна.
— Закрой рот, дыши носом!
«Я задыхаюсь!» — Драко выплюнул ещё одну стрелку пламени и стиснул челюсти.
А Чарли встал в полный рост, выставив перед собой ладони.
— Тихо, тихо… Послушай: у тебя в горле есть ложное нёбо, такой мясистый клапан. Почувствуй его.
Драко судорожно сглотнул, дёрнул головой.
— Сейчас он открыт. Постарайся опустить его… Смотри на меня! Вдохни через нос… Вот так… И теперь выдыхай… — Чарли вышел из-за камня и остановился, плавно взмахивая ладонями, словно дирижёр. — Молодец.
Драко старательно дышал, а Чарли смотрел на него, задрав голову и хлопая обгоревшими ресницами. После долгой паузы сказал:
— Я так понимаю, ты не знал, что являешься анимагом?
*
Со стороны пика донёсся приглушённый рёв. Чарли выхватил палочку.
— Я должен идти.
«Куда? А я?»
— Оставайся здесь и ни в коем случае не суйся на пик, понял? И близко не подходи, и голос не подавай, а лучше вообще спрячься, — торопливо инструктировал Чарли. — Грош учуял молодого и… э-э… никем не помеченного самца. То есть тебя. Потому и набросился — принял за конкурента. Так что не высовывайся!
«Но ты не можешь вот так меня бро…»
— Я скоро вернусь!
И убежал, оставив Драко наедине с осознанием того, что он теперь «молодой непомеченный самец». Самец дракона.
Драко попытался себя рассмотреть. Безуспешно: голова была слишком тяжёлая, шея — слишком длинная, глаза смотрели как-то не так, держать равновесие он толком не мог, а ещё хвост, который волочился сзади балластом и застревал в любой мало-мальски подходящей щели. Отовсюду неслись звуки и запахи, которые почему-то становились эмоциями и били по нервам — например, от Рассветного пика катился цунами напряжённого ожидания, агрессии и восторга. У Драко разболелась голова. Сидеть и лежать было неудобно, да и не получалось — мешался хвост и ноги, которые теперь гнулись не пойми как. Он застонал, но из горла вырвался вибрирующий рык, и Драко, припомнив слова Чарли, испуганно замолчал. Ещё не хватало, чтобы сюда явилась стая разозлённых драконов.
А вдруг с Чарли там что-то случится? Ведь тогда не останется никого, кто сумеет узнать в нём, Драко, человека…
Представив себя в загоне, он чуть было не сорвался. Может, побежал бы наверх, да проклятый хвост застрял в поваленном дереве. Чтобы успокоиться, Драко стал ходить туда-сюда и долго метался по опушке, вытаптывая траву, разглядывая лапы — просто потому, что получалось их разглядеть. Лапы были толстые, с острыми даже на вид когтями; чешуя — зелёная с вкраплениями тёмно-голубого, на левой лапе чернела отметина. Подумалось — Метка, но потом Драко понял, что это просто подарочек от его огнедышащего приятеля, Гроша.
Чарли всё не было. Драко совсем приуныл и уже решил потихоньку (насколько применимо это слово к огромной туше) прокрасться через сосны, но тут прилетела Джинкс. Ничуть не смущаясь, села Драко на нос и принялась завтракать, запорошив ему глаза останками очередного жука.
Он резко мотнул головой. Джинкс свалилась с возмущённым писком, но в паре дюймов от земли взмыла вверх, устроилась на облюбованном месте и улыбнулась. Видимо, решила, что это такая игра. «Бесстрашная засранка», — подумал Драко, но на душе потеплело. Сумев, наконец, подвернуть хвост, он сел и стал с тоской смотреть в чащу.
А вскоре пришёл Чарли. Едва лишь глянув на Драко, сказал:
— Ну, прости, прости! Я понимаю, ты напуган, но мне надо было убедиться, что на пике всё прошло благополучно.
Он сунул испещрённый пометками пергамент в портфель и сел на камень возле Драко.
— Так. Нам надо как-то общаться. Давай, если ты топнешь, это будет «да», а шаркнешь, вот так, — «нет».
Драко кивнул и чуть не ткнулся носом в землю. Кажется, для кивков тело дракона предназначено не было…
Они разгрёбли половину поляны, а другую половину сбили в пыль, но всё же выяснили, что Драко никогда не занимался анимагией, даже не пытался и не знает, почему сейчас, почему здесь и почему именно дракон, и как превращаться обратно — не знает тоже, не имеет ни малейшего понятия!
— Точно не можешь?
Драко шаркнул лапой. Чарли почесал в затылке.
— Странно всё это. Анимагии ведь нужно учиться не один год, а тут… — Он вскочил и закружил по изрытой поляне. — Наверняка сыграла свою роль магическая насыщенность этого места, но, думаю, только в качестве катализатора. Ты не замечал за собой в последнее время чего-нибудь странного?
Драко склонил голову набок.
«Вроде желания летать и дышать огнём?»
Но оба явно вспомнили об одном и том же — вспышке ярости, которая заставила Драко схватить головню из горящего костра.
— Что ж, видимо, какая-то предрасположенность у тебя была, подавленная. Но дракон? Никогда не слышал, чтобы маги становились драконами.