Там, наверху, всё было так просто. Драко дорого бы дал, чтобы суметь сохранить вкус безграничной свободы и чистой радости, который распробовал, паря над землёй. Больше, чем счастье: уверенность, что всё правильно, как и должно быть. Ещё никогда в жизни он не испытывал ничего столь же яркого и оглушительного, столь же прекрасного. В небе Драко был самим собой и был счастлив. А кто он здесь? То ли подозрительный дракон, то ли анимаг-неудачник…
Драко завертелся на боку, заскрёб лапами, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Да, это вам не хвойный матрас… Наконец он придвинулся к стенке и снова вздохнул. Ещё, как ни странно, ему не хватало беззаботного тёплого комочка под мышкой. Джинкс проводила их только до своего луга, а там, напоследок повиснув у Драко на носу, слетела вниз, к сородичам. Интересно, если они вдруг ещё когда-нибудь встретятся, она его вспомнит?
Скрипнула дверь.
— Не спишь?
Чарли пришёл как раз вовремя, чтобы напомнить: Джинкс — не единственная, кто всё это время видел Драко таким, какой он есть.
— Грустно тебе? — Чарли сел рядом и привычно запустил руку под его подбородок. — Не надо. Я поговорил с ребятами, рассказал обо всём: про твою семью, про Министерство и общественные работы. Они всё понимают и никому не расскажут. И у нас есть ещё три дня, чтобы попытаться что-то сделать.
Драко с усилием открыл прижмуренные от наслаждения глаза.
«Три дня?»
Чарли усмехнулся.
— Так ведь по уставу я должен сообщать обо всём в Министерство… «Через трое суток после возникновения проблемы, если проблема по-прежнему наличествует», — процитировал он казённым голосом. — Но мы вот что сделаем: свяжемся завтра с твоими родителями. Может, они знают кого-то, кто сможет помочь, не впутывая министерских?
Видимо, во взгляде Драко читалась такая горячая благодарность, что Чарли смутился:
— Ну, нам ведь здесь тоже они не нужны: начнут ещё вынюхивать, придираться ко всякой ерунде. Кстати, Нэнс к тебе не заходила? Собиралась, но, наверно, работа не пустила…
Чарли стал пересказывать ему новости заповедника, а Драко просто слушал его голос. Когда он затих, а к боку привалилась приятная тяжесть, передвинулся так, что спящий Чарли оказался в коконе из крыльев. И, согретый его теплом, тоже задремал.
«Тумм… тумм… тумм…», — стучало сердце дракона.
— Тук. Тук. Тук, — вторило человеческое.
А где-то между двух этих вибраций покачивалось, как на волнах, сознание Драко.
Первым, что он увидел утром, была рука. Его рука с парой круглых розовых пятнышек на тыльной стороне.
«Это меня Грош обжёг, — сонно подумал Драко. — Когда я был драконом…»
Был. Драконом.
Чуть дыша, он вернул руку туда, где она лежала до этого, — на талию Чарли. Опустил взгляд, заново узнавая своё тело. Всё было на месте, только вот из одежды — лишь пара прилипших к бедру чешуек, зелёная и тёмно-голубая. Тут в поле зрения возникла ещё одна рука — крепкая, обгоревшая на солнце. Легко, словно бабочка крылом, она коснулась его кожи и смахнула чешуйки. Драко поднял глаза.
Их лица разделяли дюймов пять.
— Сто лет не просыпался ни с кем в обнимку, — хрипло пробормотал Чарли.
«А я вообще никогда», — подумал Драко, но озвучивать, само собой, не стал. Хотя телепатия Чарли, кажется, продолжала работать: он широко улыбнулся. А потом сказал:
— От тебя рыбой пахнет.
— Фу! — Драко, смеясь прикрыл рот ладонью, но Чарли перехватил её и погладил, обвёл большим пальцем пятнышки. Помедлив, придвинулся, тронул его губы своими и тут же отпрянул. У Драко опять что-то случилось с дыханием: он просто смотрел на него, боясь шевельнуться. Но Чарли, кажется, большего и не требовалось. Он лизнул обожжённое место и завёл руку Драко себе за плечо, придвигаясь вплотную.
Следующий поцелуй был долгим и горячим — таким, как надо. Твёрдые и гладкие ладони Чарли скользили, ласкали, сжимали и — да! — как хорошо, что у людей чувствительных точек побольше, чем у драконов.
И как хорошо, что Драко в полной мере ощутил это именно сейчас.
Отчаянно хотелось коснуться Чарли. В четыре руки, мешая друг другу, они стащили с него куртку, футболку, и Драко приник губами к покрытой веснушками коже. Не полёт среди облаков, но тёплая просоленная тяжесть — земное счастье.
Чарли мягко, но требовательно направил ладонь Драко вниз, туда, где было ещё жарче, и сам сжал пальцы, лаская его в ритме, который выстукивали в унисон их сердца. Свободную руку просунул ему под голову и, когда Драко выгнулся с громким освобождённым стоном, придержал затылок — чтобы не приложился о пол. И ни на секунду не переставал целовать его: в губы, подбородок, горло.
Может, на земле не так уж и плохо…
Через пару минут скрипнула дверь: вошел Хью и застыл на пороге.
— Я, нахер, сам сожгу этот сарай, — сказал он наконец. — А золу полью святой водой.
И Драко с Чарли, растерявшие в поцелуях и воздух, и голос, беззвучно рассмеялись.
*****
В душе Драко отмокал очень долго. И наслаждался не столько напором горячей воды, сколько осознанием того, что к нему вернулось родное человеческое тело. Выйдя из душа, повертелся перед зеркалом, пощупал бицепсы: он ведь много летал, мог слегка их накачать… Нет? Ну и ладно.
Записка опустилась прямо на скомканное полотенце: Чарли просил его зайти. Вспомнив, что они вытворяли утром на голом полу, Драко вспыхнул. Интересно, в чём дело?
Чарли стоял у окна. На звук его шагов обернулся и кивнул на стол, где лежал длинный пергамент — учётная карточка.
— Ты так и не зашёл расписаться за отработанные дни.
— А-а… — Драко взял перо. — Но погоди-ка, тут проставлены все тридцать!
— Точно. — Чарли сел в кресло. — Я подумал и решил, что оставшиеся десять дней…
— Тринадцать.
— …тринадцать. Словом, они тоже засчитаны.
Драко прищурился: это что, попытка избавиться от него?
— И почему же?
— Ну, ты спас двух драконов. — Чарли усмехнулся. — И ещё одну местную шишку.
— Тебя, что ли? Тоже мне, шишка… Вот яйца я нашел — это да.
— И яйца ты нашёл. — Чарли повертел в руках палочку, отложил её и вдруг посмотрел в упор, знакомым взглядом — и серьёзным, и мягким. — Лети куда хочешь… дракон.
И Драко был уверен, что Чарли проглотил слово «мой». Видимо, телепатия тут заразная. Откинувшись на стуле, Драко поигрывал так и не обмакнутым в чернильницу пером.
— Заманчивое предложение… Кстати, я сейчас в столовой видел Нэнс. И она говорит, что скоро вы разошлёте подросших детёнышей по заповедникам. Так?
— Да.
— Значит, через пару недель выведутся новые?
— Ну да. — Теперь прищурился Чарли. — Так это работает.
— А знаешь, мне бы хотелось посмотреть, как они вылупляются.
— Можно устроить, — после паузы сказал Чарли, не сводя с него блестящих глаз. — Сам знаешь, у нас всегда не хватает свободных рук.
— О да, я знаю. — Драко щелчком отодвинул так и не подписанный пергамент. — А правда, что Салли останется здесь?
— Правда. — Чарли поморщился. — Хотя чувствую, хлебнём мы с этой скандалисткой горя…
— Ничего, — утешил его Драко. — Я попробую с ней договориться.
*****
«Дорогие мама и папа!
У меня всё хорошо, работы идут благополучно. Папа, тебе будет приятно узнать, что проблем у меня нет, кроме, разве что, чистой одежды. Кстати, мама, пришли, пожалуйста, рубашек! Только каких-нибудь покрепче, а то эти рвутся.
Возможно, я ещё немного задержусь здесь. Кое-что случилось, но не волнуйтесь, всё хорошо и беспокоиться совершенно не о чем. Подробнее расскажу, когда приеду. Старший драконолог обещал мне выходные в ближайшем времени.
Целую,
Драко.
P.S: А знаете, здесь можно летать».
The end