Обратно они тоже добирались по воздуху. На этот раз она чувствовала себя спокойнее и даже любовалась весенними пейзажами Лораса.
Уже дома, когда она, вспомнив, что так и не предложила Леониду ничего на ужин, принялась суетиться, он, остановив ее властным жестом, произнес:
— Ты ведь понимаешь, что должна молчать обо всем, что сегодня узнала и увидела?
— Разумеется… хозяин. Я никому ничего не скажу! — горячо пообещала она, ощущая себя вполне искренней. — Если вам нужны какие-либо клятвы — я готова.
От слова «клятвы» мужчина скривился, словно у него разом разболелись все зубы.
— Как выяснилось, в таких вопросах ничто не поможет, если не будет доброй воли. Наложенные чары хорошо видны, и есть умельцы, которые распутают любые магические обеты. Так что если вы не умеете держать язык за зубами и надеетесь…
— Я умею! — возмущенно воскликнула Арда, напрочь забыв про надлежащее обращение.
— Вот и хорошо. А теперь я, пожалуй, оставлю тебя и прогуляюсь. Домашний ужин, как я помню, сегодня отменяется.
Он ушел, оставив Арду заливаться краской стыда и возмущения. Первым порывом было вывалить целую кастрюлю приготовленной крупы с мясом прямиком в отхожее место, но, открыв крышку и ощутив слабый запах уже остывшего блюда, невольно сглотнула слюну. Она ведь не успела сегодня не только поужинать, но и пообедать. Вот ведь привередливый ящер! Не хочет — ей больше достанется.
Ложилась спать она рано, день был долгим и насыщенным, а потому хозяина она решила не дожидаться. Да и кто знает, сколько времени займет его «прогулка», она ведь совсем ничего о нем не знает, может быть, у него полно любовниц, у которых он ночует время от времени. По крайней мере, это бы объяснило полную запущенность дома Килеска.
При мыслях о любовницах неожиданно стало неприятно, но Арда моментально отругала себя. Она уже не раз пожалела, что поддалась минутной слабости в самую их первую встречу. Или, быть может, и этот ее порыв был спланирован драконом заранее? Запугать ее до полусмерти, поманить желанной свободой, а потом спустить с небес на землю и напомнить, что ее жизнь в его руках, что он волен и миловать, и казнить, выкинуть из дома, как нашкодившего котенка, оправить на рынок — назад к побоям, издевательствам и толпе покупателей, имеющих право рассмотреть со всех
сторон и пощупать товар. Легко же она забыла о том, кто она! Всего сутки, как попала в дом к Килеску, а уже возомнила себя почти свободной. Словно она действительно вольнонаемный работник, который может не соглашаться на условия труда, требовать повышения зарплаты, облегчения условий и угрожать работодателю тем, что может уйти в любой момент.
С такими мрачными мыслями она засыпала, укутавшись в мягкое одеяло. Почти не думая о том, как насмешливо улыбалась сестра Леонида, скармливая ей изумрудный кристалл… А потом были странные, пугающе реалистичные сны. Хозяин, изучавший ее тело, устроивший ей чувственную пытку. И вот теперь он сидит перед ней в той же одежде.
А точно ли это был сон? Или, быть может, придя ночью домой, он решил поразвлечься?
Её муж частенько уходил вечерами с друзьями в ближайший кабак, приходил уже заполночь, заваливался на кровать и начинал приставать к ней. Тогда ей казалось это доказательством того, что любовницы у него нет, сейчас же воспоминания вызывали лишь желание помыться, а неожиданная аналогия с ситуацией во сне подняла в душе бурю негодования и протеста.
«Да что он себе позволяет?!»
— Что ж, вижу, спалось неплохо. Будешь завтракать? По соседству есть пекарня, я принес свежей сдобы.
— Откуда вы знаете, как я спала? — прозвучало враждебно. Увидев, как скривился Леонид, она тут же добавила. — Хозяин.
— Что-то не так?
— Все не так! Вы… вы… — она запнулась, не в силах подобрать слова.
Ну а что она, в самом деле, ему скажет? Вы мне приснились? Может быть, всего этого действительно не было!
— Дай угадаю, — хмыкнул демон-дракон, — я всю ночь издевался над тобой, заставляя читать?
Арда, удивленная его ответом, что-то невнятно промычала.
— Откуда я знаю? — мужчина рассмеялся. — Я был первым, на ком Лисандра испытала свои кристаллы. Мне потом всю ночь виделась одна сцена из детства…
Он замолчал, его передернуло.
— Кражский язык я, конечно, выучил в совершенстве, вот только повторять этот опыт ни за что не стану. Я сразу предупреждал, что процедура не самая приятная, а когда ты вошла и посмотрела на меня так, словно я вторую голову отрастил, сложил два и два. Наверное, я должен быть польщен, что среди всех ужасов твоей жизни я — самый страшный.