– Ага…
Хотя чего тут странного и удивительного? Драконы – это определенный склад ума. Это характер, и если Каэтана оказалась первой, кого выбрала драконица, она не может быть обычной девушкой. Скучной и серой.
Она может притворяться, но Хавьер-то знает, какая она на самом деле. И знает, кто танцевал тогда на сцене…
И… будет молчать!
Он не должен портить девушке жизнь. Он…
Он думает о Каэтане чаще, чем стоило бы. Она еще уехать не успела, а эс Хавьер ловил себя на мысли, что ему чего-то не хватает. Ее голоса, ее глаз, ее улыбки, даже ее драконицы…
Он женат.
И вместе они никогда быть не смогут, даже и думать о таком грешно и подло. Но быть рядом-то можно?
Слушать ее, любоваться ее улыбкой, дышать ее запахом, таким легким, мятным, в отличие от тяжелых мускусных духов Магали, узнавать ее по звуку шагов – и радоваться каждой минуте. Да что там! Он даже ее счастью будет рад!
Будет ревновать, тосковать, но будет радоваться за Каэтану. Пусть только будет счастлива.
А если нет…
Эс Хавьер благополучно проиграл партию, потому что понял одну печальную истину.
Никому он не позволит обидеть Каэтану Кордову. Никому и никогда.
Сам убьет любого, кто ее огорчит. Просто потому, что… влюбился? Или нет?
Ответа не было. Сварт мог бы чуть больше рассказать о том, что происходит с другом, но у драконов другая мораль. И он просто не понимал терзаний эса Хавьера.
Драконы живут слишком долго, чтобы быть моногамными, так что…
Сложные существа эти люди. Столько у них ритуалов, столько забот – с ума сойти можно! Ну и ладно. Сварт все равно своего друга любит. И с Виолой поговорит.
Когда время придет…
Глава 3
– Итак, девочки, подводим итоги. По спискам все куплено?
– Куплено, – отчиталась Олинда. – Палатки, продукты, утварь – все есть.
– Одежда готова, – это уже Севилла.
– Родители мне написали. Они не против, – Кайа.
– Я была в библиотеке. – Фатима молчала до последнего. – Но у меня есть результаты.
– Фати? – насторожилась я.
Фатима единственная из нас была внучкой жреца. Да, в этом мире жрецы не обязаны блюсти целибат, равно как и жрицы. Все по собственному желанию.
У деда Фати желания хватило и на жену, и на трех детей, младшей из которых и была мать Фатимы. Потом она, конечно, вышла замуж, родила детей, но дорогу к отцу не забывала. В храм Ортара, кстати говоря.
В главный столичный храм Ортара.
Фатима тоже деда любила и уважала, так что… прийти с мамой в гости? Ничего сложного. Вот покопаться в библиотеке было уже труднее, но и это поправимо. Что нужно искать, она знала, да и дед помог. Пожал плечами – мол, зачем тебе эти сказки, – но спорить не стал. Что плохого-то?
Девочка не Камасутру просит (аналог которой, кстати, и в этом мире был, просто назывался он «Лепесток лотоса»), девочка интересуется религией. Преданиями. Это полезно и нужно.
Итак, если брать краткий экскурс, богов в этом мире пять.
Сейчас. Сантор – война, Даннара – плодородие, Ортар – океан, Истион – погода и Лелея – жизнь.
Было – семь.
Варт – живые существа, во всех их проявлениях, от червяков до драконов. И, кстати, люди – тоже.
Аласта – мертвые.
И почему мне представилась этакая готичная красотка? Типа Мортиши Адамс?
Догадываетесь, что было дальше? Правильно, любовный треугольник. По преданиям, которые дед Фати считал откровенными сказками, Варт влюбился в Лелею. Оно и неудивительно, все ж богиня любви. А у него животные.
И нечего тут про зоофилию! Скажете, животные любить не умеют? По-настоящему?
Умеют. Просто их любовь и привязанность заслужить нужно. Их словами не обманешь, это не люди, о них действительно надо заботиться.
А вот Аласта влюбилась в Варта. Какое-то время бог отвечал ей взаимностью и метался между двумя красотками, но потом все же выбрал. Блондинку, увы.
Уступать никто из богов не захотел. Дальше… по преданиям, Аласта застала возлюбленного с соперницей и прокляла его. Решительно и бесповоротно. Сделала что-то такое, отчего разрушились и ее храмы, и храмы Варта, а в океанах открылись провалы, и из них полезли чудовища.
– Как я поняла, она прокляла Варта. Хотела Лелею, но не получилось. Хотя частично…
– У тебя есть текст проклятия? – тут же спросила я.
– Не вполне. Вот, смотрите… по преданиям, это записала одна из жриц храма Аласты. Перед смертью. Богиня была в ярости и отчаянии, и это сказалось на ее жрицах. Они погибли. Я списала слова, но толку?
Мы дружно уставились на бумажку.
– «Предателю мой гнев и наказание. Пусть та боль, которую ты причинил мне, отольется твоим созданиям, пусть уничтожают их чада моего гнева», – медленно прочитала я. – Это понятно.