– Тогда читай и разъясняй, – потребовала Фати. – Потому что мне НЕ понятно.
– Подумай сама. Чада Варта – живые. Твари, выползая из моря, охотятся на них. В том числе и на людей. Если Аласта считала его предателем, она и создала химер. Вот они и ползут.
– «Пусть предадут забвению и тебя, и тех, кто верил в тебя, и тех, кто служил тебе…» Это тоже объяснять?
Это девочки поняли.
– «Пусть гибнут твои чада от моего горя и отчаяния. Пока не избудется срок или не дам я тебе прощения». Тут тоже все понятно. Любое проклятие накладывается с ограничивающими условиями. Иначе не сработает.
– Я не знала, – удивилась Севилла.
– Мы можем орать и проклинать неделями, – пожала я плечами. – Не сбудется. А вот ведьмы в сказках… помните?
– Служанки Аласты, – передернулась Севилла.
– Да… вот они всегда накладывали проклятия с ограничениями. Помните?
Девушки переглянулись и закивали. Все проклятия накладываются или на срок – от года до ста лет, – или с выполнением какого-то условия. Семь лет не мыться, не бриться, не стричь ногти… всяко бывает. Правда, в последней сказке герой хотя бы с ногтями справлялся. Не стричь – ладно, но грызть-то их можно? Вид не тот, но хоть когтями не клацаешь.
Это к тому, что любые условия можно обойти.
– «Пусть дети мои придут на зов моей боли и отчаяния». Это кому-то непонятно?
– Твари ползут к храмам Аласты? – предположила Олинда. И получила от меня улыбку.
– Лин, ты верно поняла. Но вот насчет Варта?..
– Тут я могу помочь, – отмахнулась Фати. – Храмы стараются строить рядом, вот и все. Выделяют какого-то бога больше, как в том же Санторине, но и остальных не забывают.
Мы переглянулись и сообразили. Конечно же, твари ползут к храмам Аласты, попутно пожирая тех, в ком есть искра Варта, то есть людей и животных. Но и храмы Варта где-то там, точно…
– А что случилось с Вартом?
Меня этот вопрос тоже интересовал. Как и Кайю.
– Как я поняла, после проклятия Аласта… она расточилась. Или с ней случилось что-то плохое, – задумчиво сказала Фати. – Варт же получил от нее удар – и тоже развоплотился? Не знаю. С ними явно произошло что-то плохое, потому что в храмы к ним никто даже зайти не мог.
– Вообще?
– Просто умирали, – кивнула Фати. – Есть храмовые записи.
Я побарабанила пальцами по столу.
– Есть хорошая вероятность, что и мы там погибнем. Фати, ты не раскопала, все храмы равноценны? Или это было в каком-то конкретном?
– Как я поняла, все храмы равноценны. А вот то место, которое ты отметила на карте, я тоже нашла. На старых картах, в храме.
– Потрясающе! – восхитилась Мариса. – За несколько дней!
Фатима пожала плечами. Она как раз ничего потрясающего в этом не видела. Все логично.
Когда ты с детства бываешь в храме, когда знаешь, куда идти и где искать, когда ты внучка жреца… это несложно. Вот если бы искать надо было в королевском дворце – там она не согласна. Там она не бывала.
А в храме-то что такого?
Дед любит и детей, и внуков, и в гостях они у него бывают регулярно.
– Я точно побываю в храме, – честно сказала я. – А вы как хотите. Я с собой никого звать не буду, сами понимаете, это опасно.
Подзатыльник я получила от Марисы. А пинок от Севиллы, кажется. Чтобы не говорила глупостей.
Научила на свою голову.
– Каэтана, у меня к тебе важное дело.
– Матиас, ты и дело – несочетаемо, – вздохнула я. – Что нужно-то?
– Я тут с твоим отцом поговорил.
Улыбочка у Матиаса Лиеза была на редкость пакостной. Но я не дрогнула.
– И что?
– Он сказал, что готов благословить нашу помолвку.
– Замечательно! – обрадовалась я. – А кто нас содержать будет, он не сказал?
– То есть?
– Где мы будем жить, что мы будем кушать, во что одеваться… Лиез, твой отец ничего про благословение не говорил? Нет?
Матиас скрипнул зубами. Я и так знала, что попала в точку. Более того, Матиас двойной идиот, потому что разговор он затеял неподалеку от отцовского кабинета. И мне кажется… да нет! Я почти уверена, что дверь буквально на волосок приоткрылась!
– Отец поругается и смирится.
– А я – нет! Вот представляешь – нас уже двое несогласных. И твой отец, и я… так что я тебя тоже благословляю. На союз с моим отцом. Он как раз вдовец.
Пошлый намек Матиас не понял. Что ж, в этом мире секс-меньшинства приравниваются к умалишенным. И лечат их в местных дурдомах. Очень здоровая атмосфера.
– Думаю, ты согласишься. Кстати, раэша Луна очень тобой недовольна.
– Можешь ей передать, что на мнение продажной девки мне плевать, – отрезала я. – Мой отец может спать с кем пожелает, это его право. Но я не могу бросать тень на свою репутацию и жить в одном доме с подобной… особой.