- Верно.
- Тогда получается, что когда я учусь произносить Слова, то я создаю условия, при которых люди из других миров могут попасть в этот?
- Копьё Славное и Горло Мундуса… Ты уже понимаешь, как нужно разгадывать загадки. Ты сам можешь разгадать эту загадку.
Ну хорошо, попробуем рассуждать. «Горло Мундуса». Мундус – это мир здесь, значит, «Горло мира»… Как?! Горло мира?.. Глотка Мира! И Копьё…
Я идиот!..
«Копьё» на нордском – GEIR, «славный» - HROD! «Славное копьё» - HRODGEIR. Хротгар!
- Значит, - выдал я результат, - только в Высоком Хротгаре можно произносить Слова с ошибками, и они не вызовут природных бедствий?
- Верно, мун, - он чуть улыбнулся.
- И тогда в Рог Юргена тоже можно дуть только в Высоком Хротгаре? Потому что он тоже вызывает природные катаклизмы, если про него говорится…
- Язык, будь осторожен, С Ветра Призывом, - продекламировал Паартурнакс. - В Гласе неверную Ноту возьмёшь – Лишь Лорхану ведомо, Где перетрётся ткань бытия… Ты умён, мун, - он качнул головой. – Только каша у тебя в голове. Рог Юргена не покидал своего фолук… убежища со времён Тайбера Септима. И Рог Юргена не перетирает ткань бытия.
- Но как… Ведь Ветра Призыв – это Рог Юргена?
- Нет, мун, о нет… Рог Юргена призывает дова. Истинного дова. Но Рог поёт только в устах владеющего ту’умом, то есть довакина. «Язык» - это тот, кто выучил Слова и Крики, а «владеющий ту’умом» - это довакин. Слова вплетены в ветер, и зовущий призывает Слова…
Я поднапряг размякший мозг:
- Хочешь сказать, что «Ветра призыв» - это не Рог Юргена, а Слова и Крики?
- Теперь верно, мун… Фёдор, если у тебя закончились вопросы… пока… Позволь мне спросить тебя… Дова, - в глазах Паартурнакса заблестели весёлые искорки. – Что такое дова?
- Дракон что такое? – не понял я. – Ну, существа, как ты. Два крыла, две лапы, голова, хвост. Летают и плюются огнём. Ну, если аргонианина увеличить в размерах и приделать ему крылья, то получится дракон.
Он хохотал долго. Меня его хохот сбил с ног, отнёс назад на несколько метров и впечатал в скалу, а сверху ещё обрушил сугроб из слежалого снега. Арнгейр стоял чуть в сторонке и, судя по его реакции, знал, с чем имеет дело, потому как, стоило Паартурнаксу проявить первые признаки веселья, бросился на землю и накрыл голову руками. Где-то ниже по склону сошли лавины, а гору пару раз хорошо тряхнуло.
- Учитель, - укоризненно произнёс Арнгейр.
- Аргонианин… С крыльями… Ха-ха-ха…
Я по-пластунски переполз за скалу в паре метров от себя и попытался окопаться. К сожалению, снег был спрессован до состояния камня, а из орудий труда у меня были только руки, поэтому от затеи пришлось отказаться.
- Фёдор, - наконец взял себя в руки Паартурнакс, - дова давно так не смеялся… Ха-ха… Нет, если аргонианину приделать крылья, он не станет дова… Гы… Дова – старшая раса. В любом мире есть дова. В Нирне дова выглядит вот так, - он поднял голову и расправил крылья, показывая, как именно выглядит дракон, затем снова сложил крылья и наклонил голову ко мне. – В твоём мире, мун, он выглядит по-другому, и в тебе его кровь.
- Ты хочешь сказать, что я довакин? – я почувствовал досаду. - Почему ты так решил?
- Потому что я вижу в тебе душу драконорождённого, - ответил он и улыбнулся, обнажив клыки.
- А может, я не подхожу для спасения этого мира, потому что я родился в другом?
- Спасать мир? - Паартурнакс посмотрел на меня сначала одним глазом, затем другим. – Хм… Лайн… мир нуждается в спасении?
Я пожал плечами:
- Мне так все твердят. Алдуин спалил и разрушил Хелген, Мирмулнир уничтожил башню под Вайтраном. Ещё один дракон умер недалеко от Айварстеда. Все говорят, что вернулся Алдуин и хочет пожрать мир, и появление драконов – это первый шаг к этому.
- Мирмулнир, - пробормотал дракон. – Мирмулнир… Мир-Мул-Нир! – последнее имя он выкрикнул в небо. Меня окатила ударная волна и уронила на землю.
В небе над нами образовался словно бы циклон, такой, какими они видны из космоса, и из него вылетел дракон и плавно спланировал на вершину Глотки Мира. Сел на одну из скал, сложил крылья и изящно наклонил голову в приветствии.
Это был не вайтранский дракон. Очень похож, но не он. Движения этого дракона были изящнее, чем у того, и сам он имел гораздо более насыщенный рыжий окрас. И – самое главное – он был живым. Как Паартурнакс. А там, возле Западной сторожевой башни, дракон был никакой.
- Мун, - Паартурнакс наклонил ко мне голову, - этот дракон был около Вайтрана?
- Нет. Тот был похож, - я помолчал и добавил: - Этот дракон живой, а те были… просто оболочки.
- Оболочки… - глаза Паартурнакса потемнели. – Оболочки… Только истинный довакин может чуять дова, может видеть жизнь дова… Ты видишь жизнь дова… Фёдор, - он прямо посмотрел на меня, - Алдуин сжёг Хелген, но кроме него в Нирн со времён Мартина Септима не приходил ни один дракон…
- А ты? – не понял я. – А он? – я показал на Мирмулнира.
- Фёдор, вершина Глотка Мира не принадлежит Нирну. Ниже Высокого Хротгара – Нирн, выше Высокого Хротгара – это не Нирн.
- Но я же сам видел там, внизу, двоих драконов. Кто тогда они были?
- Дова далёк от людских дел, но дова точно знает: кроме Алдуина в Нирн драконы не приходили.
- Значит, - я оглянулся на Мирмулнира, сидящего на скале и с вежливым интересом, написанным на морде, прислушивавшегося к нашему разговору, - тот дракон, что убили около Вайтрана, не был Мирмулниром?
- Тот дракон, которого убили около Вайтрана, - подтвердил Паартурнакс, - не был Мирмулниром. Он не был дова.
- Но кем тогда, если не драконом?!
- Мун, дова не знает людских дел. Дова слышит Слова и видит дела, вызванные Словами. Дова видит дова и дела, которые творят дова. Но людских дел дова не знает.
- Значит, - я не мог поверить своему счастью, - мне не нужно спасать мир?
- Лайн, - он внимательно посмотрел на меня, - мир не нужно спасать от драконов. Возможно, его нужно спасать от чего-то другого.
- Но что может вызвать появление драконов, которые на самом деле не драконы?
В его глазах заплясали весёлые чёртики:
- Ищи ответ внизу, мун…
- Хорошо. Но… Если те драконы, которые умерли внизу, не были драконами, то как я смог поглотить их души?
- Тень… Тень того, что было бы, если бы это был настоящий дракон. Только душу дова нельзя поглотить… Люди называют это поглотить душу, но это не так. Это только слова…
- Но…
- Мирмулнир… - пророкотал Паартурнакс. – Сразись с Мирмулниром, Фёдор, убей его – и пойми, что значит поглотить душу.
- Что?! – вскричал я. – Паартурнакс, и ты туда же?! Идите вы все со своими драконами знаете куда?!
- Сразись с Мирмулниром, мун, - серьёзно повторил Паартурнакс.
Ага, с драконом, который имеет высоту трёхэтажного дома. На высоте шести тысяч метров, где даже разговор в состоянии покоя вызывает одышку, а каждое движение – так и вовсе желание лечь и больше не вставать. Кроме того я безоружен – меч остался в монастыре, Лидия – там же, а идти на это гору костей, мышц и чешуи с кинжалом и дохленьким огненным шариком…
- Сразись с Мирмулниром, довакин…
Я кисло посмотрел на Мирмулнира. Тот ответил мне взглядом, полным сомнения, затем снялся со скалы и, шумно хлопая крыльями, завис надо мной. Я сделал несколько шагов назад, освобождая ему место, и он аккуратно приземлился передо мной. Наклонил ко мне голову, скептически посмотрел на меня, затем расправил крылья и встряхнулся. Когда он остановился, я с изумлением увидел, что он стал меньше размерами раза в два. Он снова смерил меня взглядом, встряхнулся снова, потом ещё раз, и в результате через несколько минут передо мной стоял дракончик, всего на голову выше меня. Он снова оценил мои габариты, видимо, решил, что хватит, и вопросительно посмотрел на меня, словно бы спрашивая, можно ли начинать.
- Нет, - придя в себя от потрясения, заявил я. – Я не хочу убивать. Он мне ничего не сделал.
Мирмулнир боднул меня головой, и я свалился на землю. Попытался пнуть его ногой, даже попал, но от резкого силового движения пульс резко участился, в глазах потемнело, а из носа пошла кровь – шесть тысяч над уровнем моря всё-таки. Чтобы прийти в себя, мне понадобилось, наверно, несколько минут. Когда я наконец смог подняться на ноги, а перед глазами перестали мельтешить мушки, я обнаружил, что Мирмулнир теперь ростом мне по пояс и явно показывает, что намерен продолжать «бой». Я постоял, не горя желанием начинать первым, он тоже постоял, потом опять боднул меня. Я отмахнулся, не сдвинувшись с места. Он зашёл справа, примерился и впился зубами мне в правую руку, а лапами упёрся в ноги, в результате чего я потерял равновесие, упал на него, услышал хруст, и дракончик подо мной перестал шевелиться. Когда я сел на колени, я обнаружил, что при падении шея Мирмулнира наткнулась на острый камень, а когда я свалился сверху, я своим весом переломал ему её. Меня охватила злость на всех, из-за кого это ненужное убийство произошло, я уже хотел было встать и уйти отсюда, чтоб никого из них больше не видеть, но в это время мёртвый дракончик начал искрить и наливаться светом. Через несколько мгновений его охватило сияние, Мирмулнир растворился в нём, а сияние окутало меня. В голове вдруг прояснилось, по телу разлились тепло и бодрость и дышать стало легче. Потом сияние погасло.