- Генерал, - попросил Онмунд, - прошу прощения, что перебиваю, но у нас ещё есть, что дополнить.
- И у меня вопрос, - добавил я. - Мастер Арнгейр?
- Спрашивай, сын мой.
- Мне известно, что неправильные Крики, если их произнёс не довакин, вызывают стихийные… бедствия. Я ничего не слышал про то, что они могут вызывать драконов. Но я это наблюдал.
- Такое происходит только в одном случае, - ответил старец, - когда задействуется древний артефакт, известный под названием Око Магнуса. Так было в Меретическую эру. Этот артефакт канул в небытие ещё тысячи лет назад, но, раз вследствие неправильных Криков появляются драконы, это может говорить только об одном – что Око Магнуса до сих пор существует и что сейчас оно активно.
- Мастер Арнгейр, - заговорила Фаральда, - в начале этого года, в месяц Утренней звезды в глубинах Саартала был найден артефакт снежных эльфов, который был безоговорочно признан Оком Магнуса. И мессир Гелебор, - короткий кивок в сторону снежного эльфа, - это подтвердил. И не позднее начала месяца Середины года Око Магнуса было пробуждено.
- Так это происки магов! – вскричала Дельфина.
- Нет, - в упор посмотрела на неё Фаральда, - это глупость Клинков, которые в пророчестве о возвращении драконов увидели лишь то, что хотели увидеть.
- А если точнее, - пробормотал Маркурио, - приняли инструкцию по безопасности за пророчество.
- Я требую объяснений, - процедила сквозь зубы Дельфина.
- Конечно, - согласилась Фаральда. – Несколько слов про Око Магнуса, чтобы все присутствующие здесь понимали, о чём идёт речь. Око Магнуса – это древний артефакт снежных эльфов. Не фалмеров, а именно снежных эльфов, потому что это по сути две разные расы. В начале этого года при исследовании Саартала маги Коллегии Винтерхолда нашли там Око Магнуса и в месяце Середины года смогли его пробудить.
Она перевела дыхание, оглядела присутствовавших, убедилась, что её слушают, и продолжила:
- Назначение Ока Магнуса было различным, но по утверждению мессира Гелебора основным назначением его было поддержание порталов, а это значит, что пробуждённое Око Магнуса влияло на состояние пространства, которое оно охватывало, условно говоря, истончало его. То, что пространство изменено, почувствовали маги посольства Талмор…
- Молчать, - приказал Ульфрик Дельфине, собиравшейся что-то возразить.
- Благодарю, - слегка поклонилась ему Фаральда. – Также Око Магнуса содержит в себе стихии пространства и воды, поэтому, когда оно пробуждено, насыщает воду в сфере своего воздействия магией воды. Пока всё понятно?
Все вразнобой закивали.
- Тогда я перейду к Крикам. Крики – это магия, а любая магия основана на стихиях. Всего стихий семь. Все расы, населяющие Тамриэль, обладают четырьмя или пятью из них – огонь, воздух, вода, земля и пространство. Раса драконов обладала дополнительно стихией времени. Ану и Падомай владели и седьмой, которую мы условно назвали стихией творения. Для того, чтобы произнести Крик, нужно задействовать стихию времени. Обучиться Крикам может каждый, но ни у людей, ни у меров, ни у зверолюдов стихии времени нет, если, конечно, он не драконорождённый. Но благодаря дару Кинарет, Язык может заимствовать эту стихию… ну, как бы из сферы драконов.
- У Акатоша, - подсказал Онмунд.
- Хорошо, у Акатоша. Когда Язык произносит Крик, он заимствует стихию времени у Акатоша. Если Крик произнесён правильно, заимствованная стихия возвращается к Акатошу. Если же Крик произнесён неправильно, стихия не возвращается и ударяет по нашему миру, чем вызывает стихийные бедствия. Это если не пробуждено Око Магнуса. Если же оно пробуждено, и Крик произнесён неправильно, то заимствованная стихия времени вступает в конфликт с изменённым пространством и… как бы слепляется с ним. А стихии пространства и времени – основные, базовые для драконов. Без них дракона быть не может, без всех остальных стихий дракон будет… ммм… неполноценным, но сможет существовать.
- Дракон, - поправил Арнгейр, - обладающий только стихиями пространства и времени, не будет обладать разумом.
- Что же касается того, - кивнула ему Фаральда, - почему у Вайтрана три дракона появились позже остальных… Фьодор, какая погода была во время битвы за Вайтран, и где находились первые две ямы? Я угадаю, если скажу, что погода была без дождя, а первые две ямы располагались в реке или на её берегу?
- На берегу, - подтвердил я. – И погода была солнечной.
- Остальные три дракона, - добавил ярл Балгрууф, - появились через четыре дня, когда начались дожди.
- Около форта Сангард во время битвы начался дождь, - вспомнил я. – И в Данстаре шёл снег. Значит, вода, а точнее, стихия воды от Ока Магнуса, которой пропитана вода, служит… эээ…
Чёрт, как сказать «катализатор» на местном?
- Служит толчком, - кивнула Фаральда, - для проявления дракона.
На некоторое время установилась тишина – заседающие обдумывали рассказанное Фаральдой.
- Значит, получается, - наконец подал голос ярл Балгрууф, - что то, что все посчитали сбывшимся пророчеством о возвращении драконов, на самом деле является стечением случайных обстоятельств?
- И ещё чьей-то глупости, - добавил Маркурио.
- Ульфрик, сын мой, - спросил Арнгейр, - скажи мне, зачем ты использовал Крики внизу? Ты ведь знал, чем они чреваты.
- Я знал, - глухо ответил Ульфрик, - что они вызывают природные бедствия. Когда я убил короля Торуга, я сорвался, я это признаю. Около Хода Древних я вынужден был использовать Крики, потому что нас бы всех перебили, а я ещё не закончил то дело, ради которого живу.
- Что не помешало тебе, - не выдержал Хадвар, - смириться со своей участью в Хелгене и не пытаться сопротивляться.
- Как же, - процедила сквозь зубы легат Рикке, - да он просто знал, что прилетит Алдуин и спасёт его!
- Нет, - рявкнул Ульфрик, - я не знал! Я не знал, что по Зову Защитника может прийти Алдуин! Я был уверен, что неверно произнёс Крик и поэтому Защитник не пришёл… Мастер Арнгейр, - он тяжело, как медведь, развернулся к старцу, - ты говорил, что только довакин может неправильно произносить Крики внизу и не вызовет этим ни землетрясений, ни драконов! Через несколько дней после… разрушения Хелгена ко мне пришла Дельфина и сказала, что она Клинок и что в древнем пророчестве сказано, что я – довакин. Я знал, что неправильные Крики вызывают обвалы и землетрясения, я проверил, я специально несколько раз Крикнул неправильно. Я ждал два дня, но за неправильными Криками ничего не последовало – ни обвалов, ни драконов.
- И ты поверил? – горько покачал головой Арнгейр. – Ты поверил, что ты довакин?
- В пророчестве, - жёстко заявила Дельфина, - чётко сказано, когда и при каких обстоятельствах появится довакин.
- Дельфина, - Эйнарт в первый раз за всё время переговоров подал голос, отчего на нас снова посыпалась каменная крошка, - можно ли узнать, как звучало пророчество?
Она вскинула голову и чётко продекламировала:
- Будет время роковое,
Возвратятся в Нирн драконы,
Чтобы властвовать над миром,
Чтоб пожрать его навеки.
Будет город в землях эльфов,
Тех, что снежными назвали.
Первым он сожжён драконом,
Тем, что Пожиратель мира.
Будет муж с душой дракона,
Воин мудрый и могучий,
Он последним встанет к плахе,
Первым будет он в Совнгарде.
Некоторое время мы молчали. Вообще, лично мне казалось, что речь здесь всё же обо мне – последним к плахе встал я; судя по тому, что на меня оценивающе начали коситься остальные, а паче всех Ульфрик, их тоже посетили такая же мысль. Разве что «воин мудрый и могучий», который будет первым на деревне, то бишь в Совнгарде – это явно не ко мне.
- Последним, - крайне неохотно подтвердил генерал Туллий, - должны были казнить ярла Ульфрика.
- Вы согласны, - холодно поинтересовалась у него Дельфина, - что речь здесь идёт о ярле Ульфрике?
- Позвольте, - раздался мягкий голос Гелебора, - я внесу некоторую ясность в интересующий вас вопрос. Ву-ши, - повернулся он к Дельфине, - кто автор строк этого пророчества?