— Лорд Теннесси! — окликнула она его громким шепотом. — Что это вы там делаете?
— Околачиваюсь на своих двоих под стенами замка, как только что выразился ваш стражник.
— А почему вы околачиваетесь по ту сторону стен?
— По эту сторону нельзя околачиваться под стенами.
— Это еще почему?
— Внутри замка к стенам везде что-нибудь пристроено.
— Ах, — такой простой ответ явно разочаровал принцессу. Но она не думала сдаваться: — А как вы оказались снаружи?
— Вышел через ворота.
— А почему вы не вошли обратно через ворота?
— Потому что они оказались закрыты.
Принцесса задумалась. И наконец поймала его.
— А чем вы занимались между тем, как ворота были открыты и тем, как они оказались закрыты?
Это был коварный вопрос. Не то чтобы Генри стеснялся маленькой девочки, но и признаваться, где он был, тоже как-то не хотелось. Поэтому он ограничился полуправдой.
— Околачивался. На своих двоих.
Он не мог в темноте разглядеть лицо принцессы, поэтому не знал, поверила она ему, или нет. Некоторое время принцесса молчала.
— Хотите, я вас впущу? — наконец спросила она.
— Буду чрезвычайно признателен.
— Тогда ждите у ворот.
Он вернулся на мост и прислушался. Долгое время все было тихо. Потом из караульной раздался приглушенный крик, какая-то возня, чей-то шепот, топот ног по лестнице — и наконец Капустная Кочерыжка отворил дверь. Вид у него был бледный и взъерошенный. Генри вежливо поклонился и прошел мимо. Ему показалось, что стражник дрожал, но зрение вполне могло обмануть Генри в темноте. За стражником виднелась маленькая фигурка в плаще и с фонарем в руке.
— Идемте, — тихо велела принцесса.
В узкой улочке, ведущей от ворот к нижнему двору, принцесса обернулась и задумчиво оглянулась на караульную.
— Забавно. Мне кажется, он подумал, что я привидение.
Генри критически осмотрел принцессу. Плащ укрывал ее с головы до ног, а лицо, и так довольно бледное, в свете фонаря и в обрамлении большого капюшона казалось совсем потусторонним.
— Я бы на его месте тоже испугался.
Она закатила глаза и пошла дальше. Он заметил, что двигалась она почти бесшумно.
— Почему вы еще не спите, принцесса?
— А вы почему не спите, лорд?
— Мне можно. Я взрослый мужчина в том возрасте, когда положено всячески вредить своему здоровью. А вот вам по многим причинам нужен хороший, долгий и крепкий сон.
Он различил в неясном свете фонаря, как она пожала плечами.
— Я не могу долго спать.
— Давно?
— Не... не очень, — запнулась она. — С тех пор, как...
Она не договорила, но он понял.
— И по утрам чувствуете себя усталой и разбитой?
— Вовсе нет, — ответила Джоан удивленно. — Я вроде даже стала лучше высыпаться. Вот только...
— Что?
— Я больше не вижу снов. Не то, что я их не помню потом, а именно не вижу. Как будто я закрываю глаза, открываю — и уже утро.
Он ничего не ответил на это.
Принцесса молча довела Генри до двери в его комнату. Неуверенно остановилась, как будто не зная, что сказать.
— Спасибо, ваше высочество, — искренне поблагодарил Генри. — Вы здорово меня выручили.
— Не за что. В следующий раз, когда решите... околачиваться ночью, просто предупредите начальника стражи. Вам откроют. Ну а если нет, зовите меня. Я до рассвета не сплю.
— Благодарю. Доброй ночи, ваше высочество.
— Доброй ночи, лорд Теннесси.
Он потянулся открыть дверь, а когда обернулся снова, принцессы уже не было.
***
Прошел день после разговора с королем, и еще один, и еще, а Генри никто не трогал — и он в конце концов решил, что про его великодушное предложение все успели забыть. Погода после стоявшей жары резко испортилась, и Генри дни напролет сидел в библиотеке, пользуясь случаям расширить свой кругозор за счет редких и ценных копий, которые мало где еще можно было достать. Генри обычно читал «запойно» — не притрагиваясь к книгам целыми месяцами и потом проглатывая несколько томов подряд. Вот и сейчас он зачитал по-черному, приходя в тихий пустой зал сразу после завтрака и уходя глубокой ночью. Ленни периодически пытался чем-нибудь подкормить Генри, без особого, впрочем, успеха, несмотря даже на феерические истории, которыми он мог приправить любую трапезу. Ленни рассказывал виртуозно, и хотя очень часто в его историях вымысла становилось слишком много, думать об этом не хотелось совершенно.
Спустя неделю король снова позвал Генри к себе. Предложил гостю выпить, и, когда тот отказался, начал рассказывать о случае, произошедшим два года назад с одной пожилой фрейлиной. Генри слушал вежливо и не перебивал, как и полагается преданному вассалу, и даже когда история фрейлины плавно перешла в подробное описание сражения, в котором королю удалось поучаствовать еще совсем юным принцем, ни один мускул на лице Генри не дрогнул. Наконец король остановился, покашлял пару раз, сделал одно не очень внятное замечание про погоду, немного помолчал и произнес:
— Я подумал над твоим предложением.
Генри, уже несколько потерявший нить разговора, а точнее, королевского монолога, поднял глаза.
— Я слушаю, ваше величество.
— Во-первых, я не очень понял, как разместить принцессу у твоего учителя. Я так понимаю, что он живет, как настоящий отшельник — маленький домик, коза и пресные лепешки?
Генри улыбнулся. Описание было кратким, но точным.
— Именно так.
— Видишь ли... Принцессе полагается иметь свиту в десять фрейлин и пять пажей, кроме того, у нее должно быть не меньше трех горничных и двух камеристок. Даже если сильно сократить этот штат, все равно компания получается солидная...
Генри покачал головой.
— Нет, ваше величество. Если я повезу принцессу к Сагру, то повезу ее один. И только одну принцессу. Ни человеком больше.
Король ошарашенно посмотрел на него.
— Как — одну?.. Подожди, подожди, Генри. Я не могу отпустить ее неизвестно куда одну!
— Ну, не совсем одну, мой король. Принцесса поедет со мной.
— Да, но ведь ты не собираешься оставаться там, Теннесси?
— Я доверяю Сагру больше, чем себе.
— Это ничего не меняет. Одна она не поедет.
— Не одна она тоже не поедет. Простите, ваше величество, — добавил Генри, чувствуя, что переступает границы дозволенного.
— Почему? — спросил король, но не сердито, как ожидал Генри, а скорее устало.
— По очень многим причинам. Первую вы назвали сами. В домике Сагра есть ровно одна комната и ровно две кровати — одна для него и одна для его ученика. Поселить постоянно еще кого-нибудь вряд ли возможно. Кроме того, Сагр недаром живет, как отшельник — он не потерпит, если у него будет ошиваться хоть кто-то лишний. А этот кто-то точно будет лишним. Принцессе нужно пройти долгое, сложное и опасное обучение. Частью этого обучения будет, в том числе, полная изоляция от внешнего мира. Ей это необходимо, если мы хотим, чтобы она потом могла снова появляться на людях без постоянного страха стать драконом. Ей нужно сосредоточиться на себе, а это возможно только в классической системе ученик-учитель. Иначе все мероприятие будет абсолютно бессмысленным, — закончил Генри.
Король долго молчал. Потер рукой лоб, на котором вдруг очень явственно стали видны морщины.
— Иди, — сказал он наконец. — Теперь я буду заново думать.
***
Разговор с королем полностью отбил у Генри настроение читать. Теперь он бесцельно бродил по замку, время от времени встречаясь с кем-нибудь из немногочисленных придворных. Конечно же, Генри всех знал, и все знали его, поэтому любые разговоры сводились к малозначащим беседам, какие обычно происходят между людьми, знакомыми слишком давно, чтобы начать проявлять друг к другу настоящий интерес. Иногда встречалась какая-нибудь хорошенькая фрейлина или хорошенькая горничная — но Генри они казались одинаково непривлекательными. Сказывалась погода.