Он терпеливо дождался звонков в надежде, что Нэш дома. Он и был там, ответив за секунду до того, как Питт готов был повесить трубку.
— Доктор Нэш слушает, — прозвучал моложавый раскатистый голос. Перси вот-вот должно было исполниться восемьдесят два года.
— Дядя Перси, это Дирк.
— О Боже мой, Дирк, давненько я не слышал твоего голоса. Ты не звонил своему старому дяде целых пять месяцев.
— Четыре, — поправил его Питт, — я был занят работой в зарубежном проекте.
— Как поживает моя прекрасная сестрица и этот грязный старый политикан, за которого она вышла замуж? Они тоже не звонили мне ни разу.
— Я еще не заходил к ним домой, но, судя по их письмам, мама и сенатор бодры как всегда.
— Как насчет тебя, племянник, ты в добром здравии?
— Я в хорошей форме и готов побегать с тобой по парку Маринда.
— Неужели ты помнишь об этом? Тебе было тогда не больше шести лет.
— Как я могу забыть? Всякий раз, когда я пытался обогнать тебя, ты бросал меня в кусты.
Нэш расхохотался, как весельчак, которым он и был на самом деле.
— Никогда не пытайся быть лучше того, кто старше тебя. Мы любим думать, что мы проворнее, чем вы, мелюзга.
— Именно поэтому мне и нужна твоя помощь и я подумал, не мог бы ты встретиться со мной в здании НУМА? Мне нужно воспользоваться твоими мозгами.
— А по какому поводу?
— Насчет ядерных реакторов для гоночных машин.
Нэш немедленно понял, что Питт не может обсуждать суть дела по телефону.
— Когда? — спросил он без колебаний.
— Как только тебе будет удобно.
— Через час годится?
— Через час будет прекрасно, — ответил Питт.
— Где ты сейчас?
— Ем японское сосими.
Нэш простонал:
— Омерзительная штука, одному Богу известно, в какой ядовитой гадости или химикатах плавала эта рыба.
— На вкус, однако, неплоха.
— Мне следует побеседовать с твоей матерью, она неправильно тебя воспитывала.
— Встретимся через час, Перси.
Питт повесил трубку и вернулся за свой столик. Хотя он был голоден, как черт, но едва притронулся к сосими. Он рассеянно подумал, а не была ли одна из тайно провезенных бомб спрятана под полом ресторана.
Питт взял такси и попросил отвезти его к десятиэтажному зданию НУМА. Он расплатился с таксистом и мельком взглянул на изумрудно-зеленые стеклянные панели, покрывающие здание и переходившие в изогнутый пирамидальный шпиль наверху. Не будучи поклонником классического стиля государственных учреждений столицы, адмирал Сэндекер пожелал, чтобы его контора имела современный облик, и добился этого.
Вестибюль представлял собой внутренний дворик, окруженный водопадами и аквариумами, заполненными экзотическими морскими тварями. Огромный глобус возвышался в центре покрытого зеленым мрамором пола. На глобусе были показаны геологические разломы и хребты всех океанов, все крупные озера и главные реки мира.
Питт вошел в пустой лифт и нажал кнопку десятого этажа. Он не стал заходить в свой кабинет на четвертом этаже, а отправился прямо в центр связи и информации, расположенный на самом верху. Это был мозговой центр НУМА, место, где хранилась вся информация, связанная с океанами: научная, историческая, художественная и документальная. Именно в это помещение, заполненное компьютерами и банками данных, Сэндекер вложил львиную долю бюджета НУМА, что было источником постоянной критики со стороны небольшого кружка его противников в Конгрессе. Тем не менее эта обширнейшая электронная библиотека сэкономила огромные суммы денег, потраченные на сотни проектов, привела к многочисленным важным открытиям и помогла предотвратить несколько катастроф в национальном масштабе, о которых никогда не упоминалось в прессе.
Человек, который заведовал всем этим огромным супермаркетом, был Хирам Егер.
Словом «блестящий» чаще всего характеризовали ум Егера, тогда как его внешний вид чаще всего описывали как неряшливый. С седеющими светлыми волосами, связанными в длинный хвост, со свисающей сосульками бородой, со стариковскими очками и прожженными, заплатанными джинсами, Егер был окружен аурой постаревшего хиппи. Как ни странно, он никогда им не был. Он был ветераном войны во Вьетнаме, награжденным медалями и отслужившим там три срока в качестве флотского специалиста. Если бы он продолжал заниматься компьютерами в Калифорнии, то в конце концов возглавил бы процветающую компанию и стал бы чрезвычайно богатым человеком. Но Егера нисколько не привлекала карьера предпринимателя. Он был воплощенным парадоксом, одним из любимых сослуживцев Питта. Когда адмирал Сэндекер предложил ему должность руководителя огромного компьютерного информационного центра НУМА с почти неограниченным финансированием, Егер согласился, переехал со своей семьей из маленькой фермы в Страсбурге, Мэриленд, и сумел организовать работу центра всего за восемь дней. Он проводил здесь долгие часы, заставляя информационно-поисковые системы работать двадцать четыре часа в день. Причем три смены технических работников обеспечивали обмен данными об океанах с американскими и иностранными океанографическими экспедициями, работающими в разных частях света.
Питт нашел Егора за рабочим столом, который стоял на вращающемся возвышении в центре зала. Егер специально сконструировал его, чтобы окидывать всевидящим взглядом свое царство, стоящее миллиарды долларов. Он ел пиццу и пил безалкогольное пиво, когда заметил Питта и с широкой улыбкой вскочил на ноги.
— Дирк, ты вернулся?
Питт взошел по ступенькам на алтарь Егера, как называли его сотрудники, и они горячо пожали друг другу руки.
— Привет, Хирам.
— Печально было узнать о ваших «Мокрых делянках», — серьезно сказал Егер. — Но я действительно счастлив видеть тебя среди живых. Боже, ты выглядишь, как каторжник, которого только что выпустили из камеры-одиночки. Присядь и отдохни.
Питт жадными глазами посмотрел на пиццу.
— Ты не мог бы пожертвовать мне кусочек, а?
— Бери все, я пошлю еще за одной порцией. Не хочешь ли запить это поддельным пивом? Сожалею, что не могу угостить тебя настоящим, но ты знаешь правила.
Питт сел и умял здоровенную порцию и еще два куска от порции Егера, а также три банки безалкогольного пива, которое компьютерный гений держал в маленьком холодильнике, встроенном в стол. В промежутках между глотками он поведал Егеру о событиях, приведших к его спасению, немного не доведя свой рассказ до того момента, когда он отбыл на Гавайи.
Егер слушал с интересом и затем улыбнулся как скептик-судья на бракоразводном процессе.
— Быстренько ты добрался до дому.
— Я вижу, что-то происходит.
Егер рассмеялся.
— Ну, наконец, доехали. Ты примчался сюда не для того, чтобы есть мою пиццу. Что там крутится в твоем злокозненном мозгу?
— Я ожидаю своего родственника Персиваля Нэша, который должен прибыть сюда с минуты на минуту. Перси был одним из ученых, работавших в Манхэттенском проекте, которые построили атомную бомбу; предпоследним директором комиссии по атомной энергии. Сейчас он в отставке. При помощи твоего суперкомпьютерного мозга и познаний Перси в ядерном оружии я хочу создать сценарий.
— Концептуализацию, ты имеешь в виду.
— Ну, называй как хочешь.
— Касающуюся чего?
— Контрабандной операции.
— И что мы будем провозить?
— Я лучше скажу это после того, как Перси придет сюда.
— Может быть, что-то вроде ядерной боеголовки? — спросил Егер лукаво. Питт посмотрел на него.
— Это одна из возможностей.
Егер лениво встал и направился вниз по ступенькам.
— Пока мы ждем твоего дядю, я подготовлю свою систему САПР/ГАПР. — Он ушел и уже находился среди своих компьютеров, прежде чем Питт догадался спросить его, что он имеет ввиду.
Глава 23
Огромная седая борода окаймляла лицо Пейлоуда Перси и наполовину закрывала его пестрый галстук. У него был нос, напоминающий по форме кулак, насупленные брови и проницательные глаза владельца фургона, твердо намеренного провести поселенцев через населенные индейцами края. Его лицо лоснилось, как портрет на рекламе пива, он выглядел намного моложе своих восьмидесяти двух лет. Он приоделся ради Вашингтона. Перси не признавал костюмы в тонкую полоску, которые носят чиновники, или синие костюмы с красными галстуками, предпочитаемые бизнесменами. Он вошел в компьютерный центр НУМА в бледно-лиловой спортивной куртке, с галстуком того же цвета, серых брючках в обтяжку и ковбойских бутсах из кожи ящерицы.