Шоуалтер кивнул.
— Это очень ловко придумано.
— Даже нашим японским братьям далеко до нашей доморощенной техники подслушивания, — широко улыбнулся Ханамура. — Ретранслятор размером с мяч для гольфа передает все разговоры, включая телефонные звонки или переговоры по селектору, на один из наших спутников, а затем они поступают к Мелу Пеннеру и его группе Крайслер на Палау. Орита смотрел на воду.
— Мы знаем наверняка, что они действительно слышат все разговоры в офисе Сумы?
— Система прекрасно работает, — заверил его Шоуалтер. — Я разговаривал с Пеннером, прежде чем отправиться сюда. Он принимает сигналы громко и четко. И мы тоже. Член моей группы в посольстве также настроен на волну, на которой работает передатчик Джима.
— Надеюсь, вы сообщите нам всю информацию, которая может оказаться полезной для нашего расследования.
— Безусловно. — Шоуалтер налил себе еще немного сакэ. — Кстати, там происходила любопытная беседа между Сумой и Корори Ёсису, когда я покидал посольство. Жаль, что я услышал лишь первых две минуты этого разговора.
— Ёсису, — пробормотал Ханамура. — Боже мой, неужели этот старый бандит еще жив?
— Ему девяносто два, и он все такой же отъявленный мерзавец, как всегда, — ответил Шоуалтер.
Ханамура покачал головой.
— Самый главный преступник нашего столетия, лично повинный более чем в миллионе смертей. Если за Сумой стоит Ёсису и всемирная организация, располагающая ядерными боеголовками, то мы все в большой, большой беде.
За час до рассвета лимузин марки «Мурмото» притормозил у края тротуара, из-за кустов появилась фигура человека и быстро нырнула в открытую дверцу. Затем лимузин медленно двинулся через узкие боковые улочки пригорода Асакуза.
— Офис мистера Сумы прослушивается, — сказал Орита. — Один из наших агентов, притворившись торговцем произведениями искусства, спрятал хитроумные подслушивающие устройства в раме картины, в мольберте и в поводке оконных штор.
— Вы уверены? — спросил ошеломленный Каматори. — Этот торговец принес подлинную работу Симцу?
— Подделка, срисованная со спутниковой фотографии.
Каматори зашипел.
— Вам следовало бы сообщить мне об этом пораньше.
— Я сам узнал об этом несколько часов назад.
Каматори ничего не сказал, только смотрел на лицо Ориты в сумраке салона лимузина, словно хотел убедиться, что это действительно случилось.
Подобно Джорджу Фурукаве, Рой Орита был агентом-"слипером", родившимся в США у японских родителей и специально воспитанным так, чтобы затем стать агентом ЦРУ.
Наконец Каматори сказал:
— Многое было сказано сегодня вечером такого, что может оказаться опасным для интересов мистера Сумы. Насчет этого подслушивания не может быть никакой ошибки?
— Этот торговец представился как Асикага Энсу?
— Да, Энсу.
— На самом деле его зовут Джеймс Ханамура. Это второй член моей группы, которому поручено найти источник ядерных мин, установленных в автомобилях.
— Кто установил связь между автомобилями и боеголовками?
— Любитель, его зовут Дирк Питт. Его привлекли к работе в МОГ из Национального агентства подводных и морских исследований.
— Он опасен для нас?
— Он может доставить неприятности. Я не могу сказать наверняка. Ему не поручались операции по расследованию. Но у него завидная репутация человека, успешно справившегося с несколькими, казалось бы, невыполнимыми заданиями.
Каматори откинулся назад и бесцельно смотрел в окно на неосвещенные здания. Наконец он повернулся к Орите.
— Вы можете дать мне список агентов, с которыми работаете, и регулярно сообщать, чем они заняты?
Орита кивнул.
— Список имен могу. Но чем они сейчас занимаются, мне совершенно невозможно узнать. Каждый из них работает поодиночке. Как в некоем магическом действии, никто не знает, что делает другая рука.
— Держите меня в курсе всего, что вам удастся узнать.
— Что вы намерены предпринять в отношении Питта?
Каматори посмотрел на Ориту холодными глазами ядовитой змеи.
— Если представится удобная возможность, убить его.
Глава 29
Направляемый Лорен Смит с одной стороны и Злом Джиордино с другой, Питт съехал по рампе трейлера на своем «Стутце» и поставил его между большим красным французским кабриолетом «Испано-Суиза» 1926 года выпуска и изящной городской машиной «Мармон V-16» 1931 года. Он приставил ладонь к уху и с минуту вслушивался в шум двигателя, увеличивая И уменьшая обороты, довольный тем, что коленчатый вал вращается ровно и все цилиндры работают без пропусков. Затем он выключил зажигание.
Это был один из последних теплых летних дней. Небо было ясное, и воздух прогрелся сильнее, чем обычно в начале осени. На Питте были широкие вельветовые брюки и замшевая спортивная куртка, а Лорен казалась светящейся в своем палево-розовом комбинезоне.
Пока Джиордино отгонял тягач с трейлером на автостоянку, Лорен стояла на длинной подножке «Стутца» и смотрела на поле поверх сотни классических автомобилей, расставленных у выхода на дорожки Вирджинского мемориального ипподрома. Конкурс красоты, то есть состязание, в котором судьи оценивали внешний вид автомобилей, был объединен с гонками по кругу классических автомобилей, спроектированных как дорожные и туристские машины.
— Они все такие изящные, — сказала Лорен. — Я никогда не видела так много экзотических автомобилей, собранных вместе.
— Жесткая конкуренция. — сказал Питт, подняв капот и протирая двигатель. — Хорошо, если мне удастся занять третье место в моем классе.
— А когда будет производиться оценивание?
— В любое время.
— А гонки?
— После конкурса, когда будут объявлены победители и вручены награды.
— С какой машиной ты будешь состязаться в гонках?
— В соответствии с программой, моим соперником будет красная «Испано», которая стоит рядом с нами.
Лорен во все глаза смотрела на привлекательный кабриолет, с низким капотом, изготовленный в Париже.
— Думаешь, тебе удастся обогнать его?
— Я не знаю. «Стутц» на шесть лет новее, но у «Испано» больший объем цилиндров и легче кузов.
Подошел Джиордино и заявил:
— Я голоден. Когда мы будем есть?
Лорен рассмеялась, слегка чмокнула Джиордино в щеку и достала с заднего сиденья «Стутца» корзину для пикника. Они уселись на траве и закусили мортаделлой и сыром брие с французским хлебом. Затем они съели паштет и фрукты, запив все это бутылкой игристого вина «Лунная долина».
Подошли судьи и начали изучать машину Питта для конкурса. Он подал заявку на участие в классе "Д", то есть американские классические автомобили 1930-1941 годов с жестким верхом. После пятнадцати минут внимательного изучения они пожали ему руку и перешли к следующей машине, «Линкольн V-12 Берлин» 1933 года.
К тому времени, когда Питт с друзьями допили бутылку игристого, по громкоговорителю объявили имена победителей. «Стутц» занял третье место после спортивного купе «Паккард» 1938 года и лимузина «Линкольн» 1934 года.
Питт не добрал полтора балла до идеальных ста, потому что прикуриватель «Стутца» не работал и выхлопная система не вполне соответствовала первоначальной конструкции.
— Лучше, чем я ожидал, — гордо заявил Питт. — Я не думал, что мы займем призовое место.
— Поздравляю, — сказал Фрэнк Манкузо.
Питт с недоумением посмотрел на горного инженера, который, казалось, возник из воздуха. — Откуда вы здесь взялись?
— До меня дошли слухи, что вы будете здесь, — сказал Манкузо приветливо, — так что я подумал, не заскочить ли мне сюда, посмотреть на машины и немного поболтать с тобой и Алом.
— Нам что, пора браться за работу?
— Пока еще нет.
Питт повернулся и представил Манкузо Лорен. Джиордино просто кивнул и передал новоприбывшему стакан вина из новой бутылки. Глаза Манкузо широко раскрылись, когда его представляли Лорен. Он посмотрел на Питта с выражением одобрения, а затем кивнул на «Стутца» и Лорен и сказал:
— Две классические красавицы. У вас прекрасный вкус.
Питт застенчиво улыбнулся.
— Я делаю, что могу.
— Вот это машина, — сказал Манкузо, пожирая глазами линии «Стутца». — Кузов работы Ле Барона, не так ли?
— Очень хорошо! Вы разбираетесь в старых автомобилях?