— Лоуренс, — сокрушенно промолвил сэр Эдвард, — я ввел вас в заблуждение и покорнейше прошу меня простить. Хотел бы сослаться на незнание, но и этого не могу. Я читал описания селестиалов, видел их на рисунках. Мне попросту в голову не пришло, что жабо и усики отрастают у них только с наступлением зрелости. По строению тела и крыльев они очень схожи с империалами.
— Прошу вас, не огорчайтесь так, сэр. Ни о какой вашей вине даже речи быть не может. Эта маленькая неточность вряд ли могла повредить его обучению, и свой талант он в любом случае проявил как нельзя более вовремя. — Лоуренс улыбнулся Отчаянному и погладил его стройную переднюю ногу, а дракон весло зафырчал, соглашаясь. — Стало быть, ты селестиал, голубчик, и если подумать, то удивляться тут нечему. Понятно теперь, почему Бонапарт пришел в такой раж, потеряв тебя.
— Думаю, он не скоро еще перестанет гневаться, — заметил сэр Эдвард. — Хуже того, он натравит на нас китайцев. Те весьма щекотливы во всем, что касается императорской фамилии, и будут, несомненно, сильно задеты, что их сокровище досталось простому британскому офицеру.
— Не вижу, как это может затрагивать их или Наполеона, — возмутился Отчаянный. — Из яйца я давно вышел, и мне все равно, император Лоуренс или нет. Наполеон вот император, а мы его победили и обратили в бегство. Не понимаю, что такого хорошего в этом титуле.
— Не волнуйся, голубчик, им не к чему будет придраться. Мы взяли тебя не с китайского судна, а с французского военного корабля. Китай сам решил отдать яйцо нашим врагам, и ты вполне законный военный трофей.
— Рад это слышать, — сказал сэр Эдвард, хотя сомнение еще звучало в его голосе. — Но они все-таки могут затеять ссору. Законы других государств их мало заботят и вовсе утрачивают значение, когда идут вразрез с их собственными понятиями. Вы не знаете, как они сейчас настроены по отношению к нам?
— Шум они, пожалуй, поднять могут, — призадумался Лоуренс. — Военного флота у них практически нет, зато драконы славятся по всему миру. Расскажу обо всем адмиралу Лентону — он понимает в политических разногласиях больше меня.
Над головой зашумели крылья, земля содрогнулась — это Максимус сел на свою лужайку неподалеку от них. За деревьями мелькала его красная с золотом шкура. Другие драконы тоже разлетались на отдых. Бал, видимо, подходил к концу, и Лоуренс видел по догорающим фонарям, что час уже поздний.
— Вы, должно быть, устали с дороги, — сказал он сэру Эдварду. — Своим рассказом, сэр, вы снова оказали мне великое одолжение. Могу ли я просить еще об одном — отобедать завтра со мной? Не хочу держать вас на холоде, но вопросов у меня, признаться, изрядное множество. Очень хочется узнать о селестиалах побольше.
— С большим удовольствием. — Сэр Эдвард поклонился им обоим. — Нет, благодарю, я и сам прекрасно найду дорогу, — сказал он, когда Лоуренс собрался его проводить. — Я вырос в Лондоне и мальчишкой часто сюда забегал. Это место, смею сказать, мне знакомо лучше, чем вам.
Они условились о встрече и простились до завтра.
Лоуренс предполагал остановиться на ночь в соседней гостинице, где сняла комнату Роланд, но ощутил вдруг нежелание расставаться с Отчаянным. Он отыскал на конюшне одеяла, которыми пользовалась наземная команда, и свил себе довольно пыльное гнездо в драконьих объятиях, приспособив вместо подушки парадный мундир. «Извинюсь утром, — решил он. — Роланд меня поймет».
— Лоуренс, а какой он, Китай? — спросил Отчаянный, укрывшись крыльями от зимнего холода.
— Я бывал только в Индии, голубчик, а там нет. Но думаю, это страна чудес. Китай — древнейшее государство мира, древнее Рима. И драконы там, конечно, самые лучшие, — с улыбкой добавил Лоуренс, зная, что Отчаянному это будет приятно.
— Ну что ж, мы ведь можем слетать туда, когда победим в этой войне. Я хотел бы познакомиться с другими селестиалами. А что до отправки меня Наполеону, так это вздор. Я никому не позволю нас разлучить.
— Я тоже не позволю, голубчик. — Лоуренс улыбался, хотя и понимал, что вмешательство Китая может сильно осложнить их судьбу. Разделяя в глубине души простые взгляды Отчаянного, он уснул под мерное драконье дыхание, так напоминавшее непрестанный шум моря.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ КНИГИ СЭРА ЭДВАРДА ХОУ